Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

Позже «Георгиевские кресты» за эти бои получили урядники Иловлинской станицы Василий Писарев и Осип Текутов, Гундоровской станицы Григорий Аникин, Константиновской — Степан Буровлев, Есауловской — Николай Анисимов и Петр Анисимов, Задонско-Кагальницкой — Афанасий Апанасов, Гугнинской — Семен Бакланов, казаки Клецкой станицы Давид Гаврилов, Петр Юдин, Семен Фролов и Степан Гуров, Вёшенской — Егор Панфилов, Усть-Медведицкой — Александр Инцов и Антон Родин, Старогригорьевской — Никифор Вышняков, Глазуновской — Семен Крюков и Артем Попов, Букановской — Иван Горбачов, Старочеркасской — Петр Калинин. По второму «Георгию» получили Андрей Кузнецов, Мелеховской станицы, и Корней Скопин, Задонско-Кагальницкой.

Деньгами были награждены казаки Слащевской станицы Архип Ежов, Распопинской Василий Рубцов, Глазуновской Иван Кузнецов.

В полночь в Куринском собрались свободные от дежурств и постов офицеры и казаки Донского № 17 полка. Подсчитали…

По данным биографов Бакланова, в бою были убиты майор Банников и 30 казаков, ранено 2 офицера и 50 казаков, лошадей убито 54, ранено 64. Под самим Баклановым убито 3 лошади.

Но в отчете сдававшего командование полком № 17 в 1856 году подполковника Полякова, подробнейшем отчете, где выписаны все даже случайно умершие, значится умерший от огнестрельной раны войсковой старшина Иван Банников и… 1 казак — Семен Карев, Слащевской станицы, умерший от огнестрельной раны 20 февраля 1852 года, на день раньше Банникова.

А где же остальные десятки убитых и раненых? Не может же быть, чтоб в таком бою — штурм завалов и прикрытие переправы — и ни одного убитого.

Видимо, они все же были. Помните, вместе с полком № 17 на завалы бросились две сотни линейцев? Есть такая практика: воинский начальник первой в бой, в самое опасное место, бросает подчиненную ему временно чужую воинскую часть. Так донские казаки при штурме Азова первыми в пролом послали запорожцев. Так турки через 4 года при штурме того же Азова первыми послали на стены немцев-наемников…

Жалели, конечно, Банникова, умершего 21 февраля. Выехал он из Куринского принимать оставшийся без командира казачий полк. Но в Кара-су так его дружелюбно провожали, что застрял он на посту у Полякова надолго. А тут тревога, записка от Бакланова, и вернулся Банников с Поляковым в Куринское… На смерть свою вернулся.

Пехота потеряла убитыми 17 солдат, ранеными 7 офицеров и 147 солдат.

За весь путь от Аргуна до Куринского сняли доспехи с 17 брошенных чеченцев, остальных убитых и раненых горцы уносили, а сколько их таких было, знали сами чеченцы.

После боя на Мичике стали появляться песни о делах Бакланова, принадлежащие безымянным казачьим авторам, искренние и бесхитростные: «Баклановцы-молодцы, вспомним, как недавно…» (это непосредственно о бое на Мичике), «В сорок шестом году собирал Шамиль орду» и других много.

Глава 21. Генеральский чин и «Святой Станислав»

Когда Нижегородский полк возвращался в Грозную и проходил давным-давно замиренный Старый-Юрт, молодой князь Аргутинский крикнул чеченцам, стоящим толпой:

— Здорово, ребята! Шамиль пропал, Мичик пропал, Чечня юхлай!

И «мирные» чеченцы, среди которых были раненые в недавних боях, ответили:

— А Маюртуп хорошо?

Намекали на большие потери у русских.

И все же после того, как экспедиция Барятинского прошла по Большой Чечне, сея всюду смерть и разрушение, толпы чеченцев стали приходить в Куринское к Бакланову просить землю и покровительство. По согласованию с начальством решено было выделить им одно поселение в 8 верстах от Куринского на восточном склоне Качкалыка у горячего ключа Исти-су.

Деятельный, неутомимый Барятинский ушел из Куринского в Грозную и снова начал рубку леса между Аргуном и Сунжей по направлению к Умахан-Юрту. Бакланову он оставил 11 рот пехоты, 7 орудий и 2 полка конницы и приказал прорубить и очистить дорогу от Умахан-юрта на Гудермес в аул Таш-Булат.

17-й полк 22 февраля в связи с этим заданием ходил к Умахан-юрту. Участвовал там в перестрелках 24-го и в атаках на завалы 25 февраля. Убитыми потеряли 1 казака и 4 лошади. За участие в этих боях хорунжий полка № 17 Игнат Михайлушкин позже был произведен в сотники со старшинством с 26 февраля 1852 года.

18-й полк тоже здесь отличался, и есаул этого полка Смоляков за атаку 25 февраля получил чин подполковника.

Войска, участвовавшие в рубке леса, распустили 4 марта, когда началась весна и увеличилась опасность чеченских набегов.

За экспедицию князь Чавчавадзе, командир Нижегородского драгунского полка, был произведен в генерал-майоры. Поговаривали, что Бакланов тоже скоро станет генералом.