Гроза на Шпрее

Дверь аптеки сегодня открывалась чаще, чем обычно. Истощенные голодом берлинцы страдали теперь еще и от холода. Количество катаров верхних дыхательных путей, бронхитов и различных других сезонных заболеваний увеличивалось с каждым днем. Колдуя над микстурами, составляя сложные порошки, герр Себастьян не сразу заметил, что Мария чувствует себя плохо.

— Что с вами, фрау Кениг? — взволнованно спросил он, случайно коснувшись ее холодной руки, когда она передавала ему очередной рецепт. — Руки словно лед, глаза подозрительно блестят… — Ладонь старого провизора легла Марии на лоб. — О, у вас температура, — забеспокоился старик, сердито нахмурившись. — Я же говорил, для профилактики вы должны…

— Чепуха, просто я не выспалась из-за одной старой знакомой, с которой встретилась во сне, — попробовала отшутиться Мария, и этим еще больше испугала своего помощника.

— Вот-вот, ночные кошмары! Ни с того ни с сего они не возникают, милая фрау! У нас говорят, что тон делает музыку. «Дер тон махт ди музик». Это касается и нашего тела. Когда нарушается гармония, появляется фальшивый тон, он-то и звучит в наших снах. Быстрее наверх и в кровать! Рут принесет вам стакан горячего грога, я сам приготовлю. И примите эти таблетки, ударную дозу — две. Сейчас мы измерим температуру и, если она часа через два не спадет, придется вызвать врача.

Мария знала: спорить с герр Себастьяном бесполезно. Пока лучше не говорить ему о сегодняшней встрече в ресторане, а усыпить его бдительность, немного слукавив. Небрежно сунув термометр под мышку, она отвлекла внимание старика на другое:

— Сегодня в разговоре Ройс упоминал какого-то Брукса. Мне не дает покоя эта фамилия. Вы не знаете, что это за персона?

Себастьян Ленау втайне гордился своей памятью и обрадовался случаю еще раз продемонстрировать ее.

— Еще бы! Один из разбойников банды Логана [6], которая так ловко и совершенно официально опустошает Германию, вывозит уголь и даже лес. Представьте себе, даже лес, который мы сами всегда импортировали. «Дойче Фольксцейтунг [7]» не так давно выступила с разоблачительным материалом о деятельности этого агентства. За несколько месяцев эти благодетели немецкого народа на одном лишь русском угле, скупая его по десять долларов за тонну, а продавая по двадцать, заработали миллион. Это, не считая тайных операций на черном рынке, которые буквально обогатили таких, как Брукс. Наш «Дер Шпигель [8]» тоже пробовал подать голос по этому поводу, но редактора, как видно, хорошенько одернули, поэтому журнал больше не затрагивал вопроса о манипуляциях с топливом… Сколько там у вас?

Мария протянула термометр, отлично зная, что он не выдаст ее.

— Странно, 37.3… Мне казалось, значительно больше. Ну, что ж, тем лучше. Будем надеяться, что температура скоро совсем упадет: главное — отлежаться…

Марию и саму непреодолимо тянуло прилечь. Поднявшись наверх, она завела будильник, поставила стрелку на цифру семь и с наслаждением вытянулась под теплым одеялом. Одеяло и грог, принесенный Рут, сразу согрели ее. Только слегка кружилась голова. Все время хотелось вспомнить что-то важное, но кровать качнулась и поплыла, тихо покачиваясь, словно люлька.

Мария проснулась за пять минут до того, как зазвонил будильник. Словно и в мозгу у нее была заведена пружинка, незримое колесико вертелось и вертелось, равномерно раскачивался маятник, отсчитывая секунды.

«Вот тебе «дер тон», что «махт ди музик», — улыбнулась своим мыслям Мария. Как выяснилось, все хорошо.

И, впрямь, голова была ясной, а слабость в ногах совсем исчезла, пока женщина одевалась.

Когда выбирали помещение для аптеки, позаботились, чтобы здесь было два выхода: на улицу и через кухню во двор. Проще всего было улизнуть черным ходом, незаметно, но старик провизор переполошится, да к тому же Марии нужно предупредить его, где ее можно найти, если возникнет срочное дело.

С независимым видом Мария спустилась по лестнице.

— Герр Себастьян, — она первой пошла в наступление, — признайтесь, вы приготовили не грог, а какой-то чудодейственный эликсир. Советую взять патент.

Старик снял очки и окинул женщину ледяным взглядом.

— Фрау Кениг, — сказал он официально сухо, — пренебрегать своим здоровьем — преступление. Вы прекрасно знаете, что я один не справлюсь с работой, если вы надолго сляжете.

— Милый герр Себастьян, уверяю вас, что я совершенно здорова! А дело, ради которого я должна уйти, очень важное. Обещаю вам, что буду избегать сквозняков. Мои координаты — ресторан «Цум Тойфель». И, умоляю, не испепеляйте меня таким уничтожающим взглядом. Вы же знаете, как много для меня значит ваше доброе отношение!

— Ах, фрау Мария, — оттаял старик, — по крайней мере, хоть возвращайтесь побыстрей.

— Как можно быстрее.

Мария не предвидела, что не сможет выполнить свое обещание.

Эхо далекого выстрела