Гроза на Шпрее

— А вдруг он шпик? И хотел бы подложить сверток с провокационной целью?

— Нельзя исключать и этот вариант. Некоторое время нашим людям придется не заходить в аптеку. Замки надо заменить новыми. Думаю, эти двое сюда больше не сунутся, береженого бог бережет. Я попрошу Зеллера прислать мастера. За девушкой завтра проследи. Я позвоню, спрошу Магду, если ты скажешь «Господин, вы ошиблись номером», — я буду знать, что у тебя все в порядке. В случае опасности к сказанной фразе прибавь: «Надо быть внимательнее» Я найду возможность в тот же день встретиться с тобой.

Григорию пора было уходить, но он не решался оставить Марию одну. Представлял, как она будет мысленно корить себя за неосторожность с ключами, испуганно прислушиваться к ночным шорохам, обычным для старого дома, но мало заметных до сих пор, потому что ухо к ним привыкло. Впервые он подумал о том, как одиноко ей, такой еще неопытной, среди всех чужих. История с ключами — лучшее тому доказательство. Но это и его просчет. Никогда у него не хватало времени поговорить с ней дружески, объяснить, какую опасность иногда таит малейшая ошибка, насколько необходим постоянный самоконтроль в любом деле.

— Ты ругаешь меня в душе, так ведь?

— Наоборот, себя. Я старше тебя по возрасту, опытнее, а вот не подумал о том, что ты только что оттолкнулась от берега. Чтобы переплыть бурную реку, мало одного мужества, нужно еще профессиональное умение и плечо друга, за которое можно ухватиться…

— Ты очень деликатно отчитал меня, лучше бы хорошенько выругал.

— Я должен идти, сделай это сама. Только в меру. Отрицательные эмоции размагничивают, а у тебя завтра должна быть ясная голова. Заставь себя уснуть. А утром со всех сторон обмозгуй, как лучше поговорить с Кларой.

— Фред, ты уверен, что на лестнице никого нет?

— Никогошеньки. — Григорий спокойно откинул крючок, повернул ключ в замке. Из темных сеней пахнуло холодом, он быстро прикрыл дверь, подождал пока Мария запрет за ним и стал спускаться.

Мария, прижавшись к дверному косяку, напряженно прислушивалась. Как мягко ступает Фред! А может, остановился, вслушивается в предательскую темноту? Нет, вот скрипнула десятая ступенька… седьмая, шестая. Сейчас он выйдет во двор и, если там нет засады, выскользнет на улицу. Быстро спустившись в провизорскую, Мария прижимается к зарешеченному окну. Улица пустынна. Бледный луч от фонаря словно дышит, то сужаясь, то расширяясь. Это ветер раскачивает ветви над лампочкой, только и всего. Но изменчивый, дрожащий свет усиливает тревогу. Скорее б убедиться, что все обошлось, что Фред не попал в беду из-за ее легкомысленного отношения к ключам… Минутное ожидание растягивается в бесконечно длинный отрезок времени. И сразу напряжение спадает, его словно рукой сняло: она видит знакомую фигуру, удаляющуюся от ворот.

У короля империи незримых теней

— В Пуллах? С какой стати?

Иозеф Нунке совсем не разделял удивления Фреда Шульца, но ему не хотелось, чтобы подчиненный заметил это, вернее, он даже хотел немного припугнуть его:

— Шеф не любит нарушать атмосферу таинственности вокруг своей персоны, поэтому избегает встреч с людьми, даже непосредственно ему подчиненными. Но, если уже вызывает, то это что-либо очень хорошее, или, наоборот, очень плохое. Чаще всего последнее.

— На что-либо хорошее рассчитывать я не могу, а для плохого тоже, кажется, нет оснований. Впрочем, не люблю забегать вперед, как говорится, искушать судьбу. Двинемся на машине?

— Самолетом. Я уже заказал рейс.

— Жаль, я надеялся немного подремать в дороге.

— Что так? Кто эта женщина, которая мешала вам спать ночью?

— Если бы она! А то — он. Около десяти ввалился Больман, уже сильно на взводе — днем его выписали из госпиталя, и он отмечал это знаменательное событие в каждом ресторане, встречавшемся на пути. Представляете, как набрался? Собеседник из него никудышный, пришлось развлекать гостя иным способом. В конце концов перебрал и я. Наверно, впервые в жизни, вы же знаете, я не поклонник Бахуса. Но уж очень тошно было слушать его болтовню. Не зря говорят, что осла узнают по ушам, медведя по когтям, а дурака по разговорам. Если взять первое определение и последнее, это и есть портрет Больмана.

— Ошибаетесь. Уместны все три определения, ибо и когти у него достаточно крепкие, — улыбнулся Нунке. — Не советую иметь с ними дело.

— О, он считает меня своим спасителем и, если задушит, то только в объятиях.

— Прошу прибыть на аэродром заранее, вылетаем ровно в двенадцать.

— В таком случае разрешите откланяться.

Сообщение Нунке о вылете в Мюнхен спутало Григорию все карты. После девяти он позвонил в аптеку, попросил, как было условлено Магду, Мария, очевидно, ждала его звонка, потому что сразу взяла трубку. «Господин ошибся номером, надо быть внимательнее». Конец фразы она произнесла с нажимом, и, не положив трубки, раздраженно крикнула кому-то: «Надо проверить, почему не явилась Клара».