Гроза на Шпрее

— Далековато. Но те, кто там построился, вытянули счастливый жребий. Район почти не пострадал от бомбардировок. Оазис среди адского огня, бушевавшего в Гамбурге… Все здесь были, как на ладони у дьявола… Нас, моряков, списали на берег и перевели в спасательную команду. До сих пор не пойму… — водитель вдруг побледнел и оборвал фразу: мимо его машины, чуть не задев ее могучим крылом, промчался студебеккер, из кузова которого что-то насмешливое выкрикивали солдаты, хохоча и размахивая руками. Таксист выругался и вытер носовым платком вспотевший лоб. — Ничего, рано или поздно, а мы с вами поквитаемся. И, когда мы снова возьмемся за оружие…

— Кто «мы»?

— Как кто? Немцы, конечно.

— А-а, — разочарованно произнес пассажир. — Я думал, вы имеете в виду нечто более конкретное…

Уловив в этой фразе насмешливые интонации, водитель подозрительно покосился на пассажира, но ничего не смог прочитать на его лице: тот скорее был равнодушен к разговору, чем заинтересован им, ибо с явным нетерпением рассматривал нарядные домики, которые выглядывали на бульвар и шоссе сквозь кружево черных ветвей.

— Вот мы и прибыли. Вам, кажется, девяносто седьмой?

— Ага.

— Я доеду до перекрестка и там развернусь — девяносто седьмой по ту сторону бульвара.

— Вам придется подождать меня десять-пятнадцать минут. Счетчик можете не выключать.

— О, с удовольствием! — рассмеялся водитель и, лихо затормозив, остановил машину прямо у калитки в чугунной ограде.

Невзирая на дождь, в палисаднике кто-то копошился. Когда Григорий ступил на аллею, что вела к крыльцу, навстречу ему поднялся человек в блестящем резиновом плаще. Из-под черного капюшона, плотно облегавшего овеянное многими ветрами лицо, на Григория взглянули светло-серые глаза, слишком внимательные, чтобы взгляд их можно было объяснить обычным любопытством.

— Герр Гедлер, если не ошибаюсь?

— Да, Роберт Гедлер, капитан торгового флота в отставке, — почему-то делая ударение на последнем слове, отрекомендовался хозяин дома. — Чем могу служить?

— Только принять наилучшие пожелания от вашего зятя и сообщить уважаемой фрау Берте о приходе некоего Фреда Шульца с письмом от герра Нунке. И простите, ради бога, мой неприлично ранний визит: я в Гамбурге проездом и должен выехать сегодня же первым поездом.

— Тогда не станем терять время. Проходите, пожалуйста!

Они поднялись на веранду, пересекли холл и большую комнату, которая, судя по меблировке, служила одновременно и гостиной, и столовой. Взглянув на неприбранный после завтрака стол, капитан Гедлер извинился за утренний беспорядок.

— С появлением внуков в доме все пошло шиворот-навыворот. Жена едва справляется с ними. Словно их не двое, а целый табунок. Относительный порядок сохранился лишь на моей территории, куда я вас и приглашаю, — он открыл дверь своего кабинета. — Располагайтесь, в этом ящичке найдете неплохие сигары, а я сейчас предупрежу дочку.

Кабинет хозяина больше всего напоминал капитанскую каюту на корабле, где рационально используется буквально каждый кубический сантиметр, чтобы создать в плавании все условия для работы и отдыха. Стены комнаты как бы раздвигал свободный простенок, посреди которого висела одна единственная картина, а под ней на специальной подставке стояла удивительной красоты раковина. И было что-то очень схожее в бешеной пляске морских волн, которые, накатываясь друг на друга, причудливо изгибались и ударялись о невидимый на картине берег, с завитками раковины, которая, казалось, навечно запечатлела это безостановочное движение моря, вобрав в себя и его изменчивые краски.

— Я вижу, и вас пленила эта черепушка? — Григорий услышал у себя за спиной голос капитана.

— Очаровала. Не иначе, как вам ее подарил сам Нептун.

— В образе пьяного матроса в одном из портов Индийского океана. Я не коллекционер экзотических сувениров, но, увидав эту красавицу, выгреб из карманов все, что там было, Хотел подарить нашему музею и… просто не могу с нею расстаться. Кажется, она вобрала в себя и часть моей жизни, связанной с морем. Взгляну на нее, и сразу перед глазами возникают дороги моих дальних странствий, необозримый простор океана, шатер неба над головой, разукрашенного вот такущими звездами, сильное дыхание солоноватого ветра… Колдовство какое-то, да и только!

— А не слишком ли рано вы вышли на пенсию? Я знаю капитанов значительно старше вас по возрасту.

Лицо Гедлера сразу омрачилось.

— Так сложились обстоятельства, — бросил он коротко и сразу же перевел разговор на другое. — Как себя чувствует Иозеф?

Григорий в общих чертах рассказал о загруженности Нунке работой, о засасывающем темпе берлинской жизни, о сложности взаимоотношений с представителями оккупационных властей. Капитан Гедлер не прерывал его вопросами и, казалось, даже не слушал, время от времени нетерпеливо поглядывая на дверь. То, что Берта задерживалась, его явно раздражало.

— Вот и пойми женщину, даже если она твое родное дитя. Казалось бы, узнав о письме, нужно лететь на крыльях, а она все никак не оденется. Я же предупредил ее, что времени у вас в обрез, могла б…