Гроза над Элладой

Кан испугался за брата — Кэнт не такой человек, чтобы сносить возражения, причём в такой форме. Но Аркадец ответил спокойно, да так, что все присутствующие оторопели, вторая имперская армия разгромила Фракию. Не сегодня-завтра они просочатся в Фессалию. И выйдут к нам в тыл. Если им это удастся — Элладе конец.

— А при чём тут мой десяток?

— Нужна всесторонняя глубинная разведка, — объяснил Кэнт, — за Второй Имперской необходимо следить ежечасно. Разведчики готовы, — он кивнул на смущённого Медиса, — но без Кана и Кэма обойтись нельзя. Настало время решать, кому погибнуть — нескольким ахейцам или всей Ахайе.

У костра стало тихо. Молодые эллины почувствовали, как холодные мурашки щекочут их спины. Перспектива, нарисованная Кэнтом, могла привести в ужас кого угодно.

Но не разведчиков Ритатуя:

— Ну что ж! Драться, так драться! — заявил Кэм. — Будем надеяться, что Второй Имперской грозят те же неприятности, что и Первой. А, командир?

— Ну, сколько их? — подал голос неунывающий Шат. — Ну, двести тысяч…

— Или около того, — заметил Кан. — Стало быть, на каждого из нас и по два когопула не приходится. Подберёмся ночью поближе…

— … тихонечко-тихонечко, — Кэм изобразил, как тихонечко они будут подбираться.

— Ну, уж нет! — Шат отчаянно замахал руками. — Так дело не пойдёт! Больше десяти тысяч я на себя не возьму!

— Если потребуется, возьмёшь и сорок, — пригрозил Кан. — Орфей, где там твои розги?

И Кэнт не сдержался — несколько минут он с бешенством слушал легкомысленную перепалку мальчишек и наконец, заорал в полный голос:

— Над чем смеётесь, болваны?! Судьба страны на волоске, а вам — шуточки?! Да как вы можете…

Однако разведчики не испугались и Кэнта.

— А что ж нам — плакать, что ли? — огрызнулся Медис.

— Наша страна — что хотим, то и делаем! — ввернул Шат. — Не тебе нас учить, южанин! Какое твоё дело, как мы будем выполнять задание: обливаясь слезами: или хохоча во всю глотку! Задача поставлена — и не тебе её решать.

— Да вы что…  — зарычал от ярости бывший аркадский кормчий, но Герт, не отпуская руки Миданы, которой гадал в это время по ладони, наконец, подал голос.

— Подожди, Кэнт. Что ты привязался к ребятам? Они дело говорят! Зачем мы их учить будем — они сами с усами. Верно, Афинянин?

— Верно, Герт. Когда мы щупали Первую Имперскую, нам никто в душу не лез. Сами решали, как поступать — смеяться, или плакать. Я так думаю, Аркадец, что ты мог бы и понять, почему мы веселимся. Разведка — штука такая, ни похихикаешь. Плакать может, придётся, а смеяться — вряд ли. Не мешай нам, пожалуйста, это наш вечер!

— Я, пожалуй, действительно пойду, — сказал Кэнт, задумываясь. — Извините, ребята, сорвался. Удачи вам.

— Гелиайне, Кэнт, — серьёзно ответил Медис. — И не сердись на нас. Наша удача — это ваше спасение.

Надо ли говорить, что в эту ночь Кану не пришлось сомкнуть глаз? Утром, когда настала пора расставаться, они с Кэмом обняли товарищей и отправились к Ритатую в сопровождении Венеты, Кула и Леона. Впереди шагали двое друзей и брат Кана, рядом любимая девушка, но теперь Афинянин счастлив не был — сердце сжимали тоска и тревога. Он не боялся за себя — руки у врага коротковаты на него и его подчинённых. Но каково будет остающимся?! Увидит ли он когда-нибудь Венету, братьев, друзей? Драка ожидается жестокая, нужно постараться вернуться до её начала. Придётся поторапливаться.

Их проводили до самого лагеря, где были собраны обозы и резерв союзной армии. Пока Кэм прощался с сестрой, Кан обнялся со своими детскими друзьями и, отведя их на несколько шагов в сторону, тихо сказал:

— Берегите Венету! Она хоть и не через венчание, но перед могучими Олимпийцами моя жена. Настоящая и единственная. Мы постараемся вернуться к решающему бою, но если нет…

— Понятно, дружище, — серьёзно сказал Кул, а он не часто бывал серьёзен. — Всё, от нас зависящее, будет сделано! Сами сдохнем, а Венету сохраним. Ты только атлантским крысам не попадись!

— Всё в руках Зевса-Вседержителя! — вздохнул Кан. — И вот, что ещё: Венету берегите, но прошу вас, останьтесь в живых сами!

— Постараемся, — заверил его Леон. — Удачи вам, братишка! Удачи!

Тут на шею Афинянину бросилась рыдающая Венета… из её объятий он вырвался силой, с залитым слезами лицом и блуждающими полубезумными глазами. Оставив щит и копьё в руках Кула, он почти бегом устремился к лагерю резерва, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу. Догнавшему его Кэму он сказал, мучительно кривясь в напрасной попытке улыбнуться:

— Да, брат, ещё минута — и я послал бы Ритатуя в Тартар!

Возле шатра архистратега они обнаружили Медиса и Гетидов. Ритатуй принял их у себя, выслав свою свиту наружу, в уголке остался Мар.