Гроза над Италией

Кто это был? Федерико де Бальса, каталонец из числа не особо знатного и совсем не богатого рода, зато видевший в семействе Борджиа тех, кто может вознести из бедности и безвестности к вершинам. Его «отец» подобрал лично под себя, но предоставил возможность проверить этого самого Федерико со всех сторон, дабы убедиться в его верности нам. Борджиа. Результаты проверки были… удовлетворительными. «Голодный», преданный, в меру инициативный и абсолютно послушный.

— Если только Колонна или Орсини попытаются сделать хоть что-то… Отдавай приказ Федерико, отец. Да и Рикотто прибудет в Рим в ближайшие дни. Оставшихся в городе сил хватит как для обороны, так и для внушения страха божьего любым врагам из числа внутренних.

— Я верю и в наши силы, и в то, что Господь нас не оставит, — возвёл глаза к потолку Родриго Борджиа. И почти сразу же, отбросив в сторону отсылки к высшим силам. Перешёл к делам более приземлённым. — А теперь поговорим о возрождаемом Ордене ещё раз. Что будет из прежнего, о чём лучше забыть.

— Но…

— Да, Мигель, я знаю, что ты об этом много раз говорил с моим сыном, — лёгким взмахом руки понтифик заставил Корелью замолчать ещё до того, как сам начал говорить. — Это важно, нельзя упустить даже кажущееся мелочами, враги готовы обернуть против нас любую обмолвку. Слишком многим не понравится, когда Орден восстанет, словно из пепла. Да и не «словно», ведь последнего великого магистра сожгли на костре! Поэтому сейчас Хуан возьмёт лист бумаги, перо и чернильницу, после чего будем работать. Раньше вечера никто отсюда не выйдет.

Добрый понтифик, очень добрый. Вместе с тем я даже не пытаюсь ему возражать, он прав во многом, почти во всём. Чересчур большими возможностями обладал уничтоженный Орден, слишком на многие земли имел право претендовать. И при имеющемся желании мог поплёвывать на чьи угодно приказы, за исключением отдающихся из Рима. Да и то… последние можно было толковать довольно широко. Собственно, именно из-за набранной силы Орден того, слили, тогдашние понтифики и король Франции откровенно испугались той силы, которая образовалась в Европе, и это даже учитывая тот факт, что часть территорий орденцы утратили. Тоже, кстати, не самая кристально-чистая история. Могли бы и помочь, вот только не помогли.

Ладно, покопаться в делах минувших веков я ещё не раз успею. А пока предстоит серьёзно поработать над теми самыми мелочами, в которых порой и таится дьявол. Вреда от этого точно не будет, а вот польза весьма вероятна.

* * *

Мозговой штурм, как его ни назови — штука хорошая. Только вот спать после него хочется, ну просто мама не горюй! Оттого я и проснулся не утром, а уже днём, зато выдрыхся от души и даже «грелок» под бок не потребовалось, не до них. Результат откровенно радовал, ведь удалось, как мне кажется, избавиться от большинства «подводных камней», которые могли вызвать неуместное сейчас раздражение не только у связки Кастилия-Арагон и Португалии, но и у Венеции с Неаполем.

День был… свободным. Почти, ведь «отец» собирался поработать над текстом буллы как следует его отточив, ну а я не собирался изматывать себя сверх меры, силы ещё ой как понадобятся. Вот и получилось, что неожиданным образом удалось даже прогуляться по террасе, не встретив никого из числа тех, кто мог либо очередным делом озадачить, либо просто начать вынос мозга. Последнее относилось к Лукреции, чрезвычайно воодушевившейся после того, как ей удалось сбросить с себя груз нежеланной свадьбы.

Я стоял себе, наслаждался свежим воздухом, лёгким ветром, видом на Вечный Город… и заметил очередного своего родственника далеко не сразу. Хотя можно ли было назвать Санчу, принцессу Неаполитанскую, родственницей? Спорный такой вопрос, учитывая факт, что она была покамест лишь помолвлена с Джоффре. Была она, конечно, не в одиночестве, в сопровождении парочки синьор заметно постарше, наверняка приставленных следить за её поведением может принцем Альфонсо, а может уже и самим Родриго Борджиа. Кто-то знает, но точно не я. В такие вот дела предпочитал без крайней нужды не лезть, и так порой голова пухнет.

— Принцесса Санча, — искренняя и доброжелательная улыбка. Мне не жалко, а юной девушке должно быть приятно.

— Ваше Высокопреосвященство…

Приближается и, несмотря на отсутствие у меня сутаны, целует руку с кардинальским перстнем. Необычное ощущение, никак не могу к этому привыкнуть. Как ни крути, а я продукт совершенно иного времени, в котором руку целуют только женщине, а облобызание длани разных видных религиозных персон есть дело сугубо добровольное и многими просто игнорируемое. Здесь же ситуация совсем иная. Ничего… подобное действо со стороны прекрасной половины человечества меня хоть и удивляет и местами смущает, но неприятным его не назвать. В отличие от подобного же явления с мужской стороны. Слава богам, что хоть моё окружение от подобного отучено однозначно! Усвоили, что прикладывание к руке Чезаре Борджиа — это надежнейший способ привести конкретную кардинальскую персону в отвратительное расположение духа.