Гроза над Миром

Он обменялся с Геллой рукопожатием – кризис успешно разрешен. Только настроение у Солтига было гаже некуда. Не оттого ли, что первым, кого он увидел на борту, был не Андрос Гелла, а та, кого хотел видеть меньше всего? Он тогда вяло поздоровался с ней:

– Приветствую тебя, Глория…

А она усмехнулась сочувственно:

– Не узнал. Никогда не узнавал меня, ни тогда, ни теперь. Вспоминай. Меня зовут Тонка Аркато. Собираешься съездить на Остров? Передай привет нашему бывшему дому…

Он сохранил Северину Тома в должности комиссара Вагнока и эта сухонькая старушонка, (в благодарность, что ли?) вызвалась быть его гидом по «Гнезду Ваги» – неуклюжей формы трехэтажному зданию. Маскировочные сети, скрывавшие его от наблюдения с воздуха, давно были убраны.

Солтиг вполуха слушал ее пояснения.

– …Здесь располагались комнаты наложниц. Вот – моя. Третья налево – Наоми. Желаете посмотреть?

Он вздрогнул.

– Что? А… да…

Пятьдесят лет назад это считалось роскошными покоями, а сейчас сошло бы за номер в гостинице средней степени захудалости. Но… здесь чисто, пыль вытирают регулярно. Халат, небрежно брошенный на спинку кресла – не может быть, чтобы это была ее одежда. Очевидно, подделка под старину. Для создания соответствующего настроения у посетителей. На столе лежит маленькое овальное зеркало в красновато-желтой металлической рамке – тоже имитация? Солтиг осторожно взял его, ощутил в руке полновесную тяжесть золота.

– У Хозяйки остались наследники? В смысле: кровные родственники? – этим вопросом он застал госпожу Северину врасплох.

Она пожевала тонкими, бескровными губами… Сказала нехотя:

– Был сын. Мальчик умер…

– А Хозяйка? Тоже умерла?

Не дожидаясь ответа, резко повернулся и пошел к выходу. Кир Маут умер. Его мать жива. А комиссар Вагнока плетет кружево из правды и лжи, не подозревая, что обмануть Ара Солтига невозможно.

Она догнала его под аркой главного входа, сколько прыти в этих старых костях!

– Я чем-то обидела вас? Простите!

– Это вы меня простите. Я временами – человек со странностями.

Они прошли по запущенному саду, мимо странного надгробия. Кто такая Дениза, кто помнит ее? Солтиг распрощался с Севериной Тома по возможности тепло, она нерешительно спросила:

– Куда вы теперь? Домой в Майю?

– У меня осталось время. Посмотрю Виольский водопад.

– О, там снова есть, на что смотреть, – эхом отозвалась Тома.

При каждом шаге деревянная поверхность моста слабо вибрировала. Он приказал себе не думать о бездне под этими тонкими дощечками. Слева, совсем близко – кипящая Виола и грохочущий водный обрыв, справа – далекая спокойная синь моря. Хлипкий висячий мостик соединяет две высокие скалы, триста метров туда и столько же назад – прогулка для любителей острых ощущений. Короткий путь по сравнению с полной шириной водопада – два километра. Но ему хватило и этого. Ар Солтиг не пройдя ста шагов, понял, какую глупость совершил. Он – властитель Эйкумены, не сможет сделать такой простой вещи: пройтись, не спеша до конца моста, постоять минуту-другую, любуясь бешенством стихии и вернуться. Это – не для него!

С трудом подавил желание встать на четвереньки и ползти обратно. Хорош он будет в глазах приближенных, от сопровождения которых так яростно отказался. Они, растерянные, напуганные его внезапной вспышкой, ждут, не догадываясь о беде, не зная, что надо спешить на помощь. Как насмешливо смотрит в лицо солнце! Как велико расстояние между вертикальными тросами, держащими на весу мост! Один неверный шаг и скользнешь между ними в пропасть. Как мерзок и враждебен ветер, несущий облака водяной пыли. Доски впереди мокры, скользки от влаги. Ар Солтиг застонал и сделал еще один шаг вперед.

Он промок насквозь, продрог, но дошел едва до середины. Ему не превозмочь себя. Не преодолеть… Мост впереди исчезал в водяном тумане, становился призрачным, переставал существовать… Путь в бесконечность. Так выглядит смерть? Надо идти… Впереди показалась смутная фигура. Ветер на время стих, и он смог рассмотреть того, кто ждал его здесь, на краю бездны. Услышал зов:

– Иди ко мне! Это я!

Тело Нины облегала удивительная одежда, отливающая металлическим блеском, но на вид тонкая и мягкая. На правом бедре болтался кургузый пистолет, незнакомой модели… Волосы на голове Нины слиплись, она помотала головой, стряхивая с глаз мокрые пряди. И, кривя губы в жалком подобии улыбки, с каким-то странным отчаянием повторила:

– Это я…

У Солтига потянуло кожу на скулах, так случалось в молодости, когда он был замкнутым и нервным подростком. В такие минуты он мог говорить с трудом, сквозь непроизвольно сжатые зубы. Старая болезнь вернулась? Ладони начали неметь, в них появился зуд, мурашки побежали от кистей рук до локтей. Порыв ветра принес новое облако брызг, накрывшее их обоих, и холодный душ оказался спасением. Еле шевеля языком, Солтиг выдавил:

– Что… вам… от меня нужно … миз Вартан?..

16. ЛЯГУШКА В МОЛОКЕ