Гроза над Миром

– Летаргия… – пробормотала Пини. – Так вот чем я заболела. Проспала свою жизнь. Отец умер?.. Когда?

– Тридцать два года назад. В том году, когда мы с тобой встретились. Не от рук убийц, не волнуйся…

Пини овладело отчаяние.

– Теперь мне лучше умереть. Я все равно состарюсь через год, так бывает со всеми, кто… Сколько мне сейчас? Пятьдесят три? Целая жизнь прошла мимо…

Она осеклась. Уставилась на Наоми, внезапно сообразив, в чем странность. Закричала:

– Ты врешь!

– Милая моя, – Наоми заговорила строго и отчужденно. – Я знаю, что ты скажешь.

– Лжешь! Я спала столько лет! Мир переменился! А ты – молода… как я…

– Да, Пини. Да. Я молода, мне пятьдесят четыре – все еще юность для Новых людей. А ты увяла. От неудачного брака с Арни у тебя детей не было, второй был… счастливым, насколько можно говорить о семейном счастье. Затем твоя короткая жизнь прошла свой пик и ты начала стариться… Но я все поправила. Цени.

– Что… Предатель Арни – мой муж?!

– Какой он предатель… Про их мелочные разборки с Вагой никто сейчас не помнит.

Пини бросило в жар.

– Хорошо. Пусть. Почему я ничего не помню? Почему вот тут… – она постучала себя костяшками пальцев по лбу. – Почему ничего не осталось? У меня были дети? Потом?

– Сын, – нехотя ответила Наоми.

– Где он? Сколько ему лет?

– Погиб в пятьдесят шестом. В войне с Эгваль. Командовал взводом. Девятнадцать лет. Никакого значения это теперь не имеет – ты никогда не вспомнишь свою первую жизнь.

– Почему же? – с яростным спокойствием спросила Пини. – Это что – предосторожность? Чтобы я не предъявила счет?

– Счет? – Наоми недоуменно подняла брови. – За что?

– Поправь меня, пожалуйста, если путаю, но четвертый десяток лет с Островом управляешься ты? Как тебя кличут? Хозяйка Острова?

– Угадала, – скривилась Наоми. – Кому-то ж надо ваши авгиевы конюшни разгребать.

– Ты составляешь нелепые комбинации: я и Арни. Кто-то еще с кем-то, не знаю. Знаю – ты воюешь с Эгваль. На кой черт? Много ли радости оттого, что ты нами правишь? За глаза тебя называют жабой.

– Правитель всегда тот, кого народ терпит, – отрезала Наоми. – Что до тебя, так ты давно от меня не в восторге. А память к тебе не вернется не по моему коварному умыслу, а потому что процедура ренессанса восстанавливает все клетки организма, в том числе нервные. Иногда остаются отрывочные воспоминания детства и юности. Чудо, что меня вспомнила. И хватит на меня пыхать. Ты сама согласилась. Смотри.

В большом зеркале на стене Пини увидела изображение кабинета, в котором сейчас находилась. Но картина не повторяла происходящее сейчас.

– Запись. Годом раньше, – пояснила Наоми.

Кто эта обрюзгшая пожилая женщина? Пини услышала в чужом голосе свои интонации и догадалась, что слышит себя со стороны.

– «Светлого пути, вашвысочество…»

– «Очень рада, что ты зашла ко мне, Пини»

– «Хозяйке не отказывают. Я повинуюсь, как все».

– «Спасибо. Рада тебя видеть и слышать».

Неловкое молчание.

– «Ты не говорила со мной двадцать лет, Пини… Но все же простила».

– «Дьявол просит прощения… Это что-то новое».

«Могла бы полегче на поворотах», – Пини никак не могла отождествить ту женщину с собой.

А Наоми на экране терпеливо снесла грубость, только заметила кротко:

– «Я кажусь железной. Несгибаемой. Но мне больно оттого, что ты так со мной разговариваешь».

– «Посмотри на меня. Посмотри на себя. Посмотри на нас обеих. Нужны ли еще доказательства, что ты – не человек? Нужно ли напоминать, как обращаешься ты с нами? Как со скотом. Помнишь ли, как презирала меня, когда я убивалась по Киру?»

– «Прекрати. Умоляю. Наполовину это твои фантазии. На самом деле ты давно не помнишь Кира, остался лишь смутный отголосок в памяти. И тот вытесняют другие заботы. Тебя утешит, если я скажу, что эта память меня мучит? Что я думаю о нем, как о живом. Пытаюсь представить, как он сейчас выглядит. Воображаю его своим помощником, он весь в делах, вечно в отъезде… Я и в ту несчастную экспедицию к центру Мира отправлялась затем, чтобы окончательно не свихнуться».

– Довольно! – закричала настоящая, не экранная Пини. – Не надо! Убери!

Чудо-зеркало погасло.

– Хватит, – Пини трясло. – Ты уговорила ее, меня то есть… Начать с начала. Она… я знала, что так будет? Ты знала?

– Я не вдавалась в ненужные детали… Но намекнула. Великая жертва – есть Великая жертва и ничего тут не поделаешь.

– Кто такой Кир?

Глаза Наоми заледенели.

– Никто.

– Зачем ты это затеяла? Она тебя ненавидела. И ты ее попросту убила. Подумать, так все ясно: ее больше нет. Той меня больше нет.

Наоми хотела что-то сказать, но передумала. Махнула досадливо рукой: иди мол, не надоедай.

Доктор Гаяр проводил ее обратно.

– Вам придется пробыть в восстановительном центре, еще две недели. Вы замечательно быстро идете на поправку – эффективность метода потрясающая. А пока, с вашего разрешения, я вас оставлю.