Гроза над озером

— Кто у меня со двора корову сводил, того я не видел. — Философски заметил Ян, внимательно разглядывая косу и, на всякий случай, проходясь по лезвию оселком. — А кто ее вернул, то знаю. Пошли дальше работать, дедо, что ли? — Степенно обратился он к Собераду и пошел к дальней кромке поля, где еще оставался островок травы.

— Ты не сердись на него, хлопце. — Дед только сокрушенно покачал головой, глядя на то, какой силы ненависть снедает десятилетнего мальчишку. — Тебе — своих искать, ему — семью кормить. Каждому из вас боги свой путь отмерили, каждому его и идти.

— Но, деда, ты-то как можешь?! — парень аж ногой притопнул от возмущения. — Ты же говорил, что у тебя заксы сына убили… Ты же с ними поквитаться должен хотеть…

— А старшего моего горячка спалила, — заметил дед, — а второго — медведь в лесу заломал. Так что же, мне теперь с болячкой квитаться и со зверьем лесным? А за заксов, ты не переживай, с ними я наперед расквитался. Двадцать лет в походы на них ходил со старым боярином.

Ты подумай, хлопце, — наставительно добавил он после паузы, решив, что дал достаточно времени, чтобы осознать его слова, — чего ты хочешь, и что можешь сделать сам, без панской помощи. А тогда уже будешь думать, когда говорить, а когда промолчать.

Неизвестно, что ответил бы парень, но в этот момент от замка подъехала телега. Правил конями Фите, а рядом с довольным видом сидела Гримница.

— Ты представляешь, дедо, — возбужденно начала она, едва успев спрыгнуть на землю, — он мне говорит, чтобы я хозяйством занималась. А имуществом, мол, муж мой распоряжаться будет. А я ему говорю, чтоб он солдатами своими командовал, а кони и телеги — это и есть хозяйство. И коровы — тоже. Не даст сейчас телегу, завтра пустую кашу хлебать будет!

— Тихо, тихо, княжна. — Усмехнулся дед в седые усы. — Развоевалась тут… Небось, чихвостила бедного мужика прямо при солдатах?

— Ну что ты, дедо! — княжна возмутилась, мгновенно посерьезнев, — за такое меня бы и дядька Межамир по голове не погладил. Сам знаешь, ключницу при чернавках не ругают.

— Ну и молодец. Давайте грузить!

Теперь дело пошло быстрее. Загонять телегу к самой реке Фите не решился, десятник с него и правда голову мог снять за сломанную ось. Но и так, одно дело — носить дерюги со свежей травой до ближайшей дороги, а другое — в крепость, под горку. Подоспевшая Беляна оставила бабу Зоряну помогать княжне. А сама пошла по краю луга, ловко работая серпом. Так получалось даже лучше, именно там, где луг вплотную подходил к глубокой балке, сохранилась высокая сочная трава.

Телега успела дважды съездить и вернуться, работники — перейти с этого луга на небольшую, расположенную близко к опушке поляну, когда дед Сберад скомандовал.

— Хватит на сегодня.

— А может… — Сунулась было баба Зоряна к мужу, но была остановлена строгим.

— Хватит, я сказал. А то не разогнетесь завтра, а нам еще в поля выходить.

— Это я-то не разогнусь?! — Подбоченилась старушка, строго глядя на мужа.

— Да за тебя-то, жабка моя, я спокоен, — рассмеялся дед, — а молодые, те точно не разогнутся.

— То-то же! — Беззлобно погрозила баба Зоряна, с видимым облегчением укладывая на телегу последнюю охапку травы.

— Не-е, ну, если надо… — Ясько немного неловко, явно осторожничая, пожал натруженными плечами, — Я мог бы еще косить.

— Так ведь покос бросать — работы жалко. — Возразил Тедэ, раньше других понявший опасения деда. — А в крепости много на сушку не разложишь. Да и обедать пора.

— Да обед прошел уже давно, — рассмеялась Беляна, — но раз уж вспомнили… Поехали, посмотрим, что нам сегодня накашеварили.

Во время работы никто из поселян не говорил об опасности, грозящей снаружи, но многие вздохнули с облегчением, оказавшись за надежными стенами. Особенно это касалось солдат, которые и так не проявляли особой радости подставляться под стрелы за пяток чужих баб.

Долгожданный обед получился быстрым и суматошным. Зареваный Славек не отлипал от матери, буквально, не давая той кусок хлеба до рта донести. Мира и Вися поочередно висли то на бабе Зоряне, то на Гримнице. Ясько о чем-то тихо переругивался с Красавой. Одна баба Марыля, кажется, наслаждалась обедом, степенно запивая травяным взваром подсохший хлеб.

— Ты, Зоряно, как хочешь, а в другой раз я иду с вами. — Сказала старушка, дожевав свой хлеб. — Годы мои уже не те, чтобы с кучей сопливой детворы возиться. Это ж не люди, это ж малые мыши! Только отвернулась, одно уже к колодцу лезет, другое — к лошадям… Красаве дите разбудили, оно орет, она ворчит…

— А и нех поворчит. — Не впечатлилась баба Зоряна. — Можно подумать, в своей хате при двух старших-то, никто бы не шумнул… Она коров хоть доить помогала? Или ты сама?

Марыля отмахнулась, мол, какая разница, а Зоряна только осуждающе покачала головой.

— Ишь, совсем баба в пани заигралась. Можно подумать, мы не видели, как они раньше жили.

— А что? Хорошо они раньше жили. — Отозвалась Марыля. — Не хуже вас с Радком. Мужик у Красавы толковый, она при нем и любленная была, и балованная…

— Однако ж, и корову доила, и овец гоняла, и гусей щипала. — Не унималась Зоряна.