Гроза над планетой

Один из стражников лежит с разбитой головой, меч другого сломан около самого эфеса, а сам он висит в воздухе, не доставая ногами до пола и яростно хрипя — лорд Андрей правой рукой легко держит его на весу за горло, не обращая внимания на попытки отодрать закаменевшие пальцы, а левая рука поднята и обращена открытой ладонью в сторону лакея, еще вчера прислуживавшего за столом. Вокруг лакея тает разорванный на клочки огненный плащ магической защиты, а в его груди сквозная дыра, в которую может пролезть кулак. Крови почему-то нет и видно, как трепещет, не желая умирать, рассеченное сердце;

Принцесса, в ужасе глядящая на бойню, и ее служанка, наматывающая на кулак длинные волосы девушки, а другой прижимающая к ее горлу узкий кинжал с широкой, как мужская ладонь, гардой…

— Ну, вот и конец цепочки, — маг резко сжал пальцы, ломая стражнику шею, потом разжал и выпустил труп. То, что только что было человеком, кулем свалилось на пол. Воздух наполнился едкой вонью.

Маг сделал резкий жест рукой и, как ни странно, все не только поняли его, но и мгновенно подчинились, выскочив в коридор едва ли не быстрее, чем маг закончил движение. Только Атрес остался рядом, держа в одной руке меч, а другой протягивая лорду Андрею. Маг благодарно кивнул ему, принял меч, картинно крутанул его в воздухе и повернулся к последнему из агентов:

— Отпусти ее — и уйдешь живой, обещаю.

Лорд Андрей замер с занесенным клинком, давая служанке проникнуться и отступить, но та, видимо, не понимала серьезности своего положения и искренне считала, что нож у горла принцессы позволяет ей контролировать ситуацию. Вздохнув, маг шевельнул бровью и женщина, лишенная магического прикрытия, застыла, пораженная мгновенным параличем — заклинанием простеньким, но местным магам незнакомым и потому никакими амулетами не перебиваемым.

Маг подошел, аккуратно извлек нож у нее из руки, потом помог принцессе освободиться из нереально крепкого и закаменевшего захвата.

— Иди, тебе не стоит на это смотреть.

Принцесса хотела было возразить, но увидела его лицо, вздохнула и, понурившись, вышла вслед за Атресом. За их спинами раздался короткий свист стали и звук, будто на ковер уронили кочан капусты.

Получасом позже, когда они вдвоем сидели в спальне принцессы и пили подогретое вино, девушка спросила лорда Андрея:

— Скажи, неужели тебе не противно убивать?

— Не знаю, — подумав, ответил маг. Потом он аккуратно взял опустевший бокал из все еще подрагивающих пальцев принцессы, вновь наполнил его вином и галантно вручил даме. Вздохнул. — Понимаешь, я не рвался становиться таким, каким в конце концов стал. Я ведь, в принципе, даже не военный. В детстве я грезил дальними странами, мечтал о ветре в лицо, неведомых островах и парусах над головой. Потом, когда повзрослел, мечта стала серой обыденностью. Я был штурманом, водил корабли из пункта А в пункт Б, и у меня это неплохо получалось. Правда, парусов не было, а были сухогрузы, похожие на утюги, да и вместо неведомых островов — порты Балтики и реже Европы, но все-же. Жена меня в конце концов не дождалась… Да-да, не смотри на меня так, я был женат, мне ведь уже немало лет. Вернулся однажды из плавания, и все — картина Репина «Приплыли». «Я устала от такой жизни, не хочу быть вдовой при живом муже, люблю другого, ухожу…» Боже, как мне тогда было хреново. Ее, конечно, тоже можно понять — я был по пол-года в море, это для женщины тоже тяжело, но… Лучше бы вообще ушла тихонько, а так… Чуть не спился тогда, но ничего — время лечит. Снова ушел в море, даже до капитана дослужился, только на берег меня уже и не тянуло вообще. Потом война. Я пошел добровольцем, флот тогда увеличился резко, опытных штурманов не хватало. До кап-три за войну дошел. Но война на море, на нашем море, я имею в виду, она ведь другая. Мы лупили друг по другу за десятки миль, враг был для нас чаще всего значком на экране радара. Когда я попал сюда, мне всему пришлось учиться заново, в том числе и убивать. Научился вот, на свою голову, а теперь думаю — не слишком ли хорошо? Скоро рефлексы начнут заменять мозги, я уже давно убиваю не задумываясь. Как-то попробовал пересчитать в уме все способы лишения жизни ближнего своего, какими владею — так ведь сбился на второй сотне. Весело, правда? Иногда мне кажется, что именно в убийстве мое призвание, и мне становится страшно. Одно дело быть солдатом, и совсем другое — палачем.

Они посидели и помолчали, а потом принцесса спросила:

— Почему ты не открыл портал, когда… Ну, когда решил проблему?

— Потому что именно этого от нас и ждут. Не волнуйся, до утра в замок никто не войдет. Я поставил сферу страха, она истает не раньше полудня, так что время отдышаться и принять решение есть.

Снова помолчали.

— А скажи, ты еще оборачивался драконом?

— Да, и не раз. Больше не буду.

— Но почему? Это ведь должно быть так прекрасно — парить в небесах… Или дракон снова пытался тебя подчинить?