Гроза над Польшей

Со стороны это выглядело как в фантастическом фильме. Сидят два человека, рядом машинистки с «ундервудами», ассистенты на подхвате. Оба специалиста одновременно печатают одной рукой текст, другой рисуют графики да еще и диктуют машинисткам. А Сергей Павлович успевает к тому же обращать внимание на других сотрудников лаборатории. Все делается быстро, четко, безошибочно и при этом оставляет впечатление механичности, неестественности. Роботы в человеческом обличье.

Посторонних в отделе не было, поэтому никто и не считал поведение ментатов необычным. Допущенный персонал и не к такому привык. Многие помнили, как Сергей Павлович в свое время успевал диктовать одновременно трем машинисткам, причем тремя разными голосами, чтоб девочки не путались. Было такое дело, спешил человек, вот и выложился, как следует.

Завершив отчет, проверив машинисток на предмет ошибок и сложив все в папку, Евгения Петровна позвонила «вивисекторам»:

– Катерина Карловна, когда будет готов мой материал?

– Работаем, Женечка, – на том конце провода поняли по интонациям, что Петрова не в рабочем режиме.

– Время?

– В два часа вам занесут первую папку. Общая обстановка, эмоциональные оттенки, контуры геостратегического расклада.

– Добро, – согласился заведующий лабораторией, он слушал разговор по второму телефону. – В первую очередь обрабатывайте материал по персоналиям и биографии пяти акторов.

– Четырех. Старший лейтенант Александр Иванченко погиб через несколько часов после аварии.

– Причина?

– Перестрелка с повстанцами Армии Крайовой.

– Остальные?

– Информации нет. По косвенным данным, находятся в плену.

– Прекратить неадекватную интерпретацию и выдачу информации, – вмешалась Евгения Викторовна. – В первую очередь готовить материал и расчет поведенческой реакции вице-адмирала Котлова.

«Вивисекторы» не обманули. Пусть Катерина Карловна иногда кажется несносной и любит подчеркивать свой возраст, начальник она грамотный и отдел у нее хороший. Ровно в два часа в лабораторию принесли две папки. Сергей Павлович был занят, вместе с двумя сотрудниками работал в режиме «три головы».

Евгения Викторовна попросила Александра принести свежую минералку и постаралась начисто отключить эмоции. К удивлению Петровой, с первого раза это не получилось. Рука потянулась в стол за соответствующим препаратом и остановилась на полпути. Странно. Опыт, разум, поднятые из глубин памяти методики анализа отказывались давать ответ на вопрос, в чем причина сбоя.

Отец. Теплые, крепкие руки. Женечка вспомнила далекий северный порт, холодный ветер, пронизывающий до костей людей на пирсе. Идущий к берегу большой корабль, странный корабль, не такой, как на картинках в книжках. Больше всего отцовский корабль напоминал кита или касатку с высоким гребнем на спине. Это уже потом, когда Женя немного подросла, она выучила назубок силуэты всех советских кораблей. А тогда, сидя на руках у мамы, девочка расстроилась оттого, что корабль так медленно плывет и не спешит отдать ей ее папу.

Заросший, темный, щетинистый, пахнущий морем, табаком и потом отец. Крепкие руки, подбрасывающие в небо верещащих от восторга девчонок. Широкая отцовская улыбка. Слезинки на самом прекрасном, самом любимом, самом-самом лице мамы. Отец, прижимающий к себе и маму, и Женечку, и Катьку.

Папа!!! Где ты? Что с тобой сделали эти польские уроды?! Я тебя найду, обязательно найду! Ты слышишь?

Евгения Викторовна не сразу поняла, что последние фразы прозвучали вслух. Недоумевающие взгляды коллег, подскочивший к столу Саша, поднятая правая бровь Сергея Павловича.

– Работайте, товарищи, – Евгения Викторовна взяла себя в руки. – Теорема Вавилова, – пояснила она.

– Стоп. Вам нужен отдых, – заведующий лабораторией подошел к столу сотрудницы, заглянул ей прямо в глаза. – Теорема Вавилова не применяется при впитывании материала и к эмоциональным механизмам отношения тоже не имеет.

Вместо ответа товарищ Петрова закрыла глаза, положила руки на колени и откинулась на спинку кресла. Медленный вдох. Задержка. Выдо-о-ох. Пауза. Кровь насыщается углекислым газом. В кончиках пальцев ощущается знакомое покалывание.

Рука по привычке тянется к верхнему ящику. Доли секунды, мозг, обработав информацию о собственном состоянии, запрещает прием психокатализаторов. Только две пилюли витаминного комплекса «четверки».

Перед внутренним взором встает молочная пелена густого тумана. Белесая клубящаяся стена. По жилам растекается приятное тепло. Дыхание успокаивается и замедляется. Расслабленному телу не нужно много кислорода. Туманная стена светлеет, истончается, через нее проступает нечеткий силуэт подводной лодки. Старая субмарина типа «Красногвардеец», осколок последней европейской войны.

Корабль разрезает полукруглым форштевнем волны и прожилины тумана. Где-то над головой греет летнее солнце. Море парит. Моря не видно. Туман и подводная лодка. На палубе возле бакового орудия проявляется силуэт человека с трубкой в руке.