Гроза над Русью

Аналогично свидетельство С. Плетневой в ее работе «Кочевники Средневековья» (М. 1983): «Постоянная и деятельная борьба за объединение государства под властью хазар и в то же время разросшееся до уродливых форм «двоевластие» объясняется в первую очередь тем, что в каганат входило несколько сильных этнических общностей, отличавшихся друг от друга по языку и даже антропологически… Исходя из преобладания в письменных источниках сведений о постоянных войнах между земледельческими государствами и кочевниками, считается вполне доказанным, что отношения эти были резко враждебными и кочевники несли этим государствам разруху, бедствие, разорение, гибель».

Не следует забывать, что деятельность Хазарского каганата проходит мимо русских летописей, так как он существовал еще в долетописное время (распад каганата произошел за много лет до появления первого русского христианского летописца). Зато из армянских и грузинских исторических источников мы хорошо знаем, какие поистине чудовищные, запомнившиеся на многие века опустошения приносили в высококультурные государства Закавказья многократные нашествия хазар в течение VIII — X веков.

Исходя из данных советской историографии, взаимоотношения Киевской Руси и Хазарского каганата можно отчасти уподобить отношениям Золотой Орды и Руси в XIII — XV веках.

Но Хазарскому каганату не удалось ни разгромить, ни расчленить могучее, объединенное под властью Киева государство, как это сделали татаро-монголы два с половиной века спустя с разрозненными ослабленными междоусобицей русскими княжествами.

Русь, как государство оседлых земледельцев, никогда не стремилась к войнам. И даже князь Святослав Игоревич, известный в истории как «неистовый воитель», по свидетельству В. Татищева, отсылая посольства к соседям, говорил: «Если хотят мира, то бы прислали послов в Киев и примирились; а если мира не хотят, то сам во пределы их приду!»

Еще в конце IX века многие славянские племена, в том числе и поляне, платили дань хазарам. А вятичи, сидевшие по берегам Оки, продолжали платить каганату «по монете от сохи» вплоть до 964 года.

В памяти русского народа кочевые орды степняков отождествлялись с огнедышащим Змеем Горынычем.

Вот этому Змею и наступил на горло русич. Наступил не босой ногой разобщенных славянских племен, а тяжелым сапогом объединенного государства. Одним могучим ударом Киевская Русь обеспечила себе выход на торговые пути Черного и Каспийского морей, к странам многоязычного и богатого Востока. Пали все хазарские крепости, запиравшие выход к рынкам Константинополя и Ду найской Болгарии. Предчувствуя гибель, Хазарский каганат вел отчаянную борьбу с Русью. Но крах паразитарного государства был предрешен. В конце концов это и произошло в 965 — 968 годах.

В предлагаемой книге Киевская Русь предстает перед читателем в трудную годину вражеского нашествия. Именно в такие моменты проявляются глубинные черты народного характера: самопожертвование во имя Родины, бесстрашие и одновременно — источники всего сущего на земле — истинная доброта и милосердие.

«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие!» — сказал Александр Сергеевич Пушкин. Эти крылатые слова могли бы стать эпиграфом к роману С. Пономарева «Гроза над Русью».

С. А. Арутюнов, доктор исторических наук, профессор.

1. Спешит беда великая на землю Русскую

Глава первая Тревожные вести

Полыхнуло густым дымом с вершины ближайшего кургана, и стал он сразу похож на богатырский шлем, увенчанный султаном из черных колышущихся перьев.

Пахари бросали сохи в борозде и мчались во весь дух на неоседланных лошадях к стенам Переяслава. Сюда же бежали люди из соседних неукрепленных поселений. Стоял апрель весенняя страда в разгаре.

За толстыми бревенчатыми стенами крепости гулко перекликались била[1]. Сполох!

К северным воротам, в сторону Воинова тока, не спеша выехал на толстоногом соловом коне воевода Переяслава Слуд в сопровождении сотни богатырей-гридей; сверкала кольчужная броня, червенели миндалевидные шиты, дробно стучали подковы резвых боевых коней.

Толпа расступалась, давая дорогу всадникам.

Слуд, седой и суровый, молча смотрел из-под кустистых бровей вперед по ходу коня. Он был неприступен и грозен с виду, как каменное изваяние громоносящего бога руссов — Перуна.

Дружинники же его, подбоченясь, лихо сидели в седлах, перемигивались со встречными молодками — гридей трудно было удивить военной грозой и тревогой: это было их жизнью, чуть ли не повседневной.

Город Переяслав стоял передовой крепостью от набегов хазар на правом берегу Трубежа, притока Днепра. Киев мог быть уверен в том, что эта твердыня не даст внезапно напасть на столицу молодого Русского государства. Орды беспокойных степняков вынуждены были оставлять здесь немалые силы, не без основания опасаясь удара в спину при продвижении в глубь Русской земли.