Гроза над скудельницей

Мужчины взялись разгружать до отказа набитый автомобиль Ивана (БМВ Х5); на фоне Смирнова, Расков имеющий рост порядка 174 сантиметров и телосложения не самого дряблого, казался просто недомерком с залысинами и висками каштанового цвета.

Председатель, навязчиво приобняв девушку, повела ту через дебри в огород, шепнув на ухо:

– Ты не бойся Мишку, он глуповат маленько, зато добрый. У него в уме: на мотоцикле покататься, пожрать, а до баб он не охотник. Помогать любит, шо хошь, тебе сделает, главное – корми. Да сдружитесь! Здесь больше молодых нету, он як узнал, шо ты едешь, извёлся весь. Не стесняйся, припахивай его.

К счастью для Екатерины, отец позвал Ирину Иосифовну к машине, уладить финансовые вопросы: просто девушке хотелось осмотреться здесь одной, утолить ностальгические потуги.

Раскова с трудом пробилась через разросшуюся всюду сирень и колючие сорняки, оказалась на территории того, что когда-то являлось любимым огородом бабушки. Небольшой домик стоял в другом конце сада, его едва можно рассмотреть сквозь высокую траву и поглотившие округу мелкие и крупные деревья, расплодившиеся со временем от падающих слив, абрикос. – «Пилить, рубить, корчевать и сжигать придётся не один день!» – Поняла девушка.

– Я помогу! – Раздался голос Михаила за спиной Екатерины. Парень, используя здоровенную плотную сумку в качестве тарана, буквально проломился через стену зарослей, оставив небольшую тропинку после себя. – Куда вещи складывать?

– Возле стенки пока, а позже разберусь. – Не сразу ответила дачница, удивлённая продемонстрированной силой молодого человека.

Увидев дом, сложенный в «полтора кирпича» во всей красе и близлежащие пристройки, начинающая садовод обомлела. Отец оказался прав: всё пришло в упадок, труху и разруху. От грядок, цветов, ухоженных кустов не осталось следа; некогда яркая синяя краска на домике облупилась, лишь местами напоминая о себе еле заметной голубизной. Веранда порушилась, сгнила, как и столик возле фронтального окна, сохранилась лишь подобие скамейки. Опечалившись, девушка присела на неё и, конечно, упала. Хорошо, не поранилась.

– Ух ты! – Проделал проход уже с другой стороны Смирнов, – аккуратнее надо! Давай помогу подняться.

Его поведение удивило Раскову, она думала: такие парни при падении других смеются… внешность обманчива.

Чтобы пройти в помещение, следовало миновать остатки беседки.

– Вы можете убрать доски? – Указала девушка на гору гнилых щепок, остатков некогда шикарной пристройки: они закрывали проход внутрь.

– Не «выкай». Мы люди простые. Сейчас сделаю! – С улыбкой на лице парень потянул за обломки и вытащил целую кучу разом.

Дверь не поддалась, пришлось ломать ещё сохранившуюся часть крыши веранды, столько мусора получилось. – «Вечером пожгу!» – утешилась Катя.

– Можно я пройду? – Похлопала по плечу дачница застывшего в проходе богатыря.

– Да. – Отправился Миша за очередной партией груза.

– А где отец застрял? – Окликнула его Екатерина.

– С тётей Ирой языки чешут… это надолго!

Набрав побольше воздуха в грудь, девушка смело прошла внутрь через тяжёлую, плотную дверь из досок, слегка разбухшую, но ещё добротную, сохранившую яркий зелёный цвет, – «Надо козырёк соорудить, чтоб вода под порог не шла».

Первая половина домика действительно не протекала: шифер на крыше сохранил возложенные на него функции. Тем не менее из-за хронической сырости, запах которой приторно бил в нос, всё побелело, обои отвалились, обнажив местами на стенах советские газеты (так клеили раньше). Кровати, на первый взгляд, целые: следовало просушить, помыть и перестелить, ибо здешнее постельное бельё годилось в лучшем случае на тряпки, да и то после стирки. Помимо влаги, комната пострадала от рук дачных воришек: дельных вещей не осталось, так, мелочёвка типа пластмассовых кружек, тарелок и ржавых гвоздей на самодельных полках… и картины сняли со стен! Не говоря уж о чугунных деталях печи.

Другой комнате (из всего двух), хорошо протекавшей, досталось гораздо сильнее: видно кладку из красного кирпича на глухой стене, под ними горки глины со следами бумаги и побелки – это обваленная штукатурка вместе с обоями. Полы, из которых местами пробивалась небольшая поросль деревьев, трещали и при малейшем давлении на них угрожали лопнуть в любой момент; на потолке провисло стоковое «пузо». Лампочки срезали вместе с плафонами, розетки выдрали с алебастром… из ветхого дивана выпирали пружины, плесень. Восхитительно – сохранился дубовый комод и окна со стёклами: они подлежали реставрации, следовало купить в посёлке хорошей краски, забить с улицы новые штапики, предварительно зашпаклевав швы… ну и тщательно вымыв.

Удручающая картина, – «Надо немедленно браться за дело!», – подбодрила себя Раскова.

– Катюш, – напугал девушку отец, – давай, грей на костре чайку, выпью да поеду. Представляешь, телефон взял, а там роуминг! Украина-то рядом совсем… пора на работу возвращаться. Ох и болтливая Ирина Иосифовна, не переслушаешь! Хорошо, бабка какая-то трухлявая её увела.