Гроза Византии

Аскольд в ужасе увидал, что она, озаренная лунным светом, стоит перед ним с высоко поднятым над своей грудью кинжалом.

— Еще один шаг, и я опущу это лезвие в свое сердце… Ты хочешь этого? — крикнула она ему.

— Зоя, Зоя! — повалился на траву Аскольд. — Остановись!… Я — раб твой, я у твоих ног… Молю тебя…

Прости меня!…

Он дополз на коленях до молодой женщины.

— Я все…

Все… Византию, мир…

Тебя… Один поцелуй, Зоя… Только один…

Зоя наклонилась над ним.

— На Византию? — тихо спросила она.

— На Византию, — пролепетал влюбленный князь.

— Клянешься своими богами?

— Клянусь…

Как бы в ответ на эту клятву и в подтверждение ее, в ночной тиши прозвучал поцелуй…

10. НА ВИЗАНТИЮ

Таким одушевленным, таким возбужденным давно с самого похода на хазар, никто не помнил Аскольда. Все, даже Дир, удивлялись ему и не узнавали его.

Лишь только забрезжило утро, Аскольд уже был на ногах. Дружинники его только еще просыпались, когда на поляне перед княжескими хоромами раздались призывные звуки рога.

Встревоженные, не понимая в чем дело, сходились скандинавы и вожди славян на эти звуки. Дир, только что вернувшийся с охоты, тоже поспешил явиться на крыльцо.

— Что случилось, Аскольд? — тревожно спросил он своего названного брата.

— Погоди! Ты сейчас узнаешь.

Полянка быстро наполнялась народом.

— Что случилось? Зачем нас звали? Какое дело? — раздавалось со всех сторон.

Руар, Ингелот, Фарлаф, Всеслав поместились в первых рядах. Возбужденный вид князя дивил их. Они с нетерпением ждали, что он скажет.

— Товарищи и друзья! — громко заговорил Аскольд, когда вокруг него собрались все. — Не один уже раз вы говорили мне, что хотите идти на Византию; вы упрекали меня, что я не веду вас. Верьте мне, я хотел, чтобы отдохнули вы; но теперь вижу, что все вы достаточно готовы для похода: славяне обучились в полной мере ратному делу и будут сражаться с храбростью достойных сынов Одина. Норманны покажут им достойный пример. Я уверен теперь в удаче. На Византию, на Византию! Я и Дир поведем вас… Кто будет убит, того ждет светлая Валгалла, оставшиеся в живых возвратятся обремененные добычей… Итак, оканчивайте сборы, чем скорее, тем лучше! На Византию!

Словно рев морских волн перекатился по всей толпе.

— На Византию, на Византию! — ревели сотни голосов.

Восторг охватил всех. Теперь уже никто не сомневался, что поход будет начат…

Откуда-то явились щиты, и, по скандинавскому обычаю, названные братья подняты были на них, в знак того, что они всей дружиной признаны верховными вождями.

Аскольд и Дир удалились после этого.

— Что с ним такое? — спрашивали у Всеслава.

— Не знаю… Чуть не накануне он был против этого похода, — пожимал тот плечами…

И никто из них не догадывался, что все это сделал один поцелуй Зои… — Довольна ты мной? — спрашивал у молодой женщины Аскольд, пройдя прямо в ее горницу.

Зоя из окон видела все, происшедшее в это утро. Она понимала, что теперь для Аскольда уже возврата нет; поход решен окончательно.

— Ты — мой герой, — нежно улыбаясь, отвечала она.

— Я делаю это для тебя…

— Благодарю… Мое имя, стало быть, после похода будет славно так же, как и твое.

— Ты сказала, что пойдешь со мной?

— Да, как верная жена я последую за тобой, хоть в самую сечу. Я буду держать щит перед тобой и ободрять тебя поцелуем, когда ты падешь духом!… — Помни, мы соединимся на всю жизнь!

— Да, но только после похода…

— Один поцелуй, Зоя…

— Нет, мы успеем намиловаться после…

— Ты жестока…

— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был славен, вот и все…

— Но если поход будет неудачен?

— Все равно: я твоя…

Голова Аскольда кружилась, как на другое утро после пира. Он чувствовал, что эта женщина с каждым своим словом приобретает над ним неотразимую власть.

Он ушел в свои покои, потому что к Зое пришел брат.

— Что, брат, — спросила молодая женщина, — я была права?

— Я не узнаю его… Что с ним? Он совсем переменился…

— А я тебе скажу… Чего не могли сделать с ним вы, сильные мужчины, сделал один только поцелуй слабой женщины.

— Твой?

— Мой.

Всеслав плюнул.

— Бабник! — презрительно произнес он.

— Все равно, поход решен…

— Спасибо тебе и на этом!

В самом деле, в тоже утро начались деятельные приготовления к морскому походу. На Днепре было устроено множество временных пристаней.

Около каждой из них нагружались припасами и оружием струги. Повсюду во все роды и племена были посланы уведомления с призывом к набегу. В Киев стекались огромные толпы людей. Приходили кроткие яснолицые поляне, являлись звероподобные древляне. Все несли с собой припасы и оружие и в надежде погулять и побуйствовать на просторе спешили в Киев…

Одушевление было полное…

Всем известно было, что много пленников и среди них внуки Улеба, любимейшего старейшины полянского, томятся в Византии, и поход на столицу ее славяне считали своим общим, всех сплачивающим, делом.

Как раз в это время получено было известие, что византийские купцы, миновав пороги, подходят к Киеву.

Князья не желали их пускать, но Зоя хотела знать, что происходит в Византии…

Купцы были допущены к князьям, и им даже было оказано гостеприимство в княжеских палатах.

11. ПРИБЫТИЕ ПОСЛОВ