Гроздь рябиновых ягод

Несмотря на мороз, настроение у Насти было отличное: сегодня на отчётном собрании о ней сказали добрые слова, наградили грамотой и денежной премией, а ещё вручили ценный подарок – пачку настоящего грузинского чая и полукилограммовый пакет сахара. Всю дорогу она представляла, как придя домой, заварит себе крепкий ароматный чай и будет пить его маленькими глоточками с сахаром и с бубликом, а потом устроится на диване, укутав ноги шерстяным платком и, отгородившись от мира кругом света настольной лампы, будет вместе с Гуттиэре разгадывать тайну человека-амфибии. А ещё Настя обдумывала, как лучше поступить с премией: отложить на чёрный день или всё же купить себе к весне блестящие ботики, как у Ираиды, Дусиной соседки.

Прибежав домой, Настя скинула у порога тулуп, валенки и первым делом затопила буржуйку, поставила на печку чайник и только тогда заметила белый прямоугольничек на полу у двери. Видно, хозяйка подсунула письмо под дверь, а она замела полой тулупа в сторонку. Конверт надписан родным почерком. На душе стало совсем радостно, наконец-то долгожданное письмо, ведь после новогодней открыточки от Лили ничего не было, целых три недели! Настя заварила себе чай и, согрев руки о стакан, начала читать письмо. Однако с первых же строк улыбка сползла с её лица. Не веря своим глазам, она снова и снова перечитывала письмо. Хорошее настроение улетучилось без следа. Подбежала к окну, прижала ладонь к замёрзшему стеклу, глянула в протаявший пятачок: в доме напротив свет горел во всех окнах, значит дочка с зятем уже дома. Настя накинула тулуп, сунула ноги в валенки и, прихватив письмо, побежала к ним.

На семейном совете было решено, что маме нужно срочно ехать в Геленджик. Нина помогла правильно написать заявление на увольнение. Вот не предполагала Настя, уходя домой после собрания, что утром придёт с заявлением об уходе!

Проводив маму, Нина сама села за стол, написала сразу три письма почти одинакового содержания. В письмах она просила обеспечить жильем вдову и новорожденного сына моряка-пограничника, героя войны, погибшего в мирное время на боевом посту. Одно письмо было адресовано командиру части, в которой служил Николай, второе в Геленджикский горисполком, а третье в Москву, самому товарищу Ворошилову. Нина была комсомолкой и свято верила, что партия и государство не оставят её сестру и племянника в беде.

Для Насти последующие дни закрутились, как в калейдоскопе: увольнение, сборы, прощание с хозяйкой комнаты, с привычным укладом жизни, с друзьями и старшей дочерью, со ставшей родной Уфой, и в первых числах февраля поезд увёз её в неизвестность.

В эту поездку у неё не было желания вступать в разговоры с соседями по купе, она сидела, отвернувшись к окну, провожала глазами увязнувшие в снегах деревья и кусты. Смеркалось. Мелькнёт изредка полустанок, несколько домов, редкие огоньки, и вновь снега, деревья… Поезд всё дальше увозил её в ночь.

Настя сама осталась вдовой в тридцать два года, испытала, что такое одной поднимать детей, без защитника, без кормильца, без любви. Но она хоть девять лет была с любимым мужем! А дочка? Ведь и годочка не прожила, в двадцать лет осталась вдовой с ребёнком на руках! И где она сейчас? Может, скитается бездомной по чужому городу? Настя надеялась, что все удары судьбы приняла на себя, а дочкам достанется спокойная и счастливая жизнь, ан нет! И на их долю хватает горестей! Она ещё не видела внука, не держала его на руках, а в сердце уже поселилась тревога за него.

На следующий день пейзаж за окном поменялся, снега и лесов становилось всё меньше, потянулись унылые безлесые степи. Местами снега было так мало, что проглядывала голая чёрная земля. Ветер гнал позёмку, а вместе с ней летел, подскакивая, кустик перекати-поля, остановился, зацепившись за былинку, и вновь понёсся неведомо куда. Вот так и её гонят суровые ветры по жизни, не давая где-либо пустить прочные корни. Только-только жизнь наладится, появятся дом, друзья, работа, сложится нехитрый быт, как вновь жизнь срывает с места и несёт в неизвестность. Что-то ждёт её в чужом краю, где нет у неё ни дома, ни поддержки знакомых, ни работы, только два родных существа, которые сами нуждаются в её помощи?

На третий день поезд прибыл в Краснодар, отсюда до Новороссийска Насте предстояло добираться местным поездом. На перроне было тепло, но ветрено и сыро, под ногами хлюпало месиво из снега, воды и грязи. Валенки быстро промокли, в тулупе было жарко. Хорошо, что в чемодане у Насти лежали пальто и ботинки. Она переобулась и переоделась в зале ожидания. Однако ни тулуп, ни валенки в чемодан не помещались, пришлось увязать ещё один узел. Настя с тревогой смотрела на груду багажа: как за ним уследить, как ей всё это донести до поезда? Вон сколько сомнительных типов шныряет по залу.

Купив в кассе билет, удивилась, что в нём не указаны ни номер вагона, ни место, только номер поезда. Кассирша на её вопрос отмахнулась:

– Та куда влезете, там и сядете…. Следующий!