Грозная дружина

Минута… другая… и чекан юноши-князя высоко поднялся над головой по направлению покрытой горностаевым колпаком головы сибирского царевича.

Но странно знакомый Алеше остяк, казалось, только и ждал этой минуты.

Быстрый прыжок, удар тяжелого копья по чекану — и князь Алексей оказался безоружным среди троих огромных противников-татар. Мамет-Кул махнул рукою и со злостной улыбкой буркнул что-то своим приспешникам на татарском языке. По первому звуку его речи они разом кинулись на Алешу и, прежде чем тот успел крикнуть повалили его на землю и прижали к мокрой от крови траве. В тот же миг молодой остяк турманом упал на грудь Алексея, толстыми ремнями заткнутой за пояс чемги связал его по рукам и ногам, ударом рукоятки ошеломил его и с помощью товарищей выволок из боя.

А бой между тем разгорался все ярче, все грозней. Казаки то отступали к берегу, то с новым ожесточением кидались в битву.

* * *

Только поздно ночью прекратилась сеча. Много убитых подобрала дружина в ту печальную ночь и схоронила на берегу Тобола в одной общей братской могиле. Потом сели в лодки и поплыли дальше. Уставшие за день сечи татары не преследовали их. На рассвете же грозная дружина подплыла к прибрежному городку мурзы Карачи и после недолгого боя овладела им, разгромила, богатства Карачи захватила с собою и двинулась дальше к устьям Иртыша. Там ждала их новая встреча. Сильнейший неприятель ждал их там: Кучум решился до последней капли крови отстаивать свои владения.

Отдохнул от жестокой сечи под Бабасаном и Мамет-Кул и ринулся следом за уплывавшими казаками вверх по берегу реки. Снова тучи стрел и копий засвистели в воздухе. Снова с крутого берега обстреливали татары плывущих по реке казаков. Снова выходили на берег казаки и свинец с порохом одерживал победу над стрелами Мамет-Кула.

Но нерадостен был Ермак. Не утешали его победы. Много храбрых его товарищей полегло при урочище Бабасан, а князь Алексей — любимец атамана пропал бесследно. Подобрали тела товарищей-казаков, но не смогли найти среди них тела молодого князя.

— Ужли в полон угнали? — с мучительной тоской задавал себе вопрос Ермак, и взор его невольно направлялся вперед, где смутной и темной лентой сверкал вздутый, по-осеннему бурливый Иртыш.

Прошли еще сутки и вскоре показался темный силуэт громадного утеса на правом берегу реки.

— Это Чувашья гора, — коротко произнес в своей лодке татарин-проводник.

Все головы, как по команде, вытянулись вперед.

Чувашья гора, а вблизи ее город Искер, столица Кучумова царства, сердце Сибири, венец всех странствований, потерь и невзгод!.. Победа или смерть? Но что бы ни было, смерть или победа, с удвоенной быстротой понеслись навстречу этой победе, этой смерти легкие струги и челны удальцов.

Глава 12 УЖАС СМЕРТИ. — КОШКА И МЫШКА. — НЕИЗБЕЖНОЕ

Несметная толпа народа запрудила небольшую луговину, прилегавшую к северному валу сибирской столицы. Неспокойна была эта толпа. Старики, женщины и дети (взрослые мужчины отсутствовали — они все отправились под Чувашью гору поджидать нежданных гостей), все волновалось.

Толпа махала руками, кричала и с ожесточенными лицами указывала по направлению Кучумовой юрты.

— Хан придет, хан приведет его с собою, и да свершится воля Аллаха! — кричали одни.

— Мы разорвем его на части, проклятого кяфыра… Дай его нам, отдай его нам, свет солнца и дня, могучий хан и отец наш!.. — кричали другие.

— Мы ему отплатим за гибель и поражение наших братьев и мужей!.. — визжали исступленные женщины.

В стороне, в числе ханских детей, окруженная женами Кучума — своими мачехами, стояла, опираясь на плечо верной Алызги, царевна Ханджар. Ее лицо было бледно.

Заметная синева легла под черными глазами, и теперь эти черные глаза так и горели лихорадочным огнем. Тяжелые дни переживала царевна Ханджар.

Тяжелые дни переживала сибирская столица, центр всего Кучумова царства.

Гонец за гонцом прилетал сюда из Мамет-Кулова стана. Нерадостные вести приносил каждый гонец. Бабасанская битва при урочище была проиграна.

Кяфыры одолели и тут. Правда, храбрый Мамет-Кул не терял русских из вида и настиг их снова у самого Иртыша. Здесь напали опять на Ермаковские струги батыри Искера, тучею степной осыпали, бросали без счета копья. Но пищали кяфыров отражали все нападения, палили и жгли огнем и дымом. Городок Карачи разгромили, разогнали полчища царевича с берега и неустрашимо плывут все вперед и вперед. Того и гляди вечером доплывут и сюда. И, как на зло, по улицам Искера, как желтые скелеты, скачут баксы и гнусливыми голосами, вопя и стеная, пророчат гибель всему сибирскому ханству.

Сегодня на заре прискакал Имзега — остяцкий шаман — прямо от Мамет-Кула. И не один прискакал. На крупе его гнедого скакуна, весь перетянутый ремнями, лежал пленник. Его отвели в юрту хана, едва укрыв от мести разъяренной толпы. И вскоре ближайший вельможа Кучума вышел к народу объявить ему, что хан отдает на потеху пленника-кяфыра…