Грозненский альпинизм советского периода

А тут ещё, услышав шум, пришёл наш командир Угаров, увидел меня и спросил: это что за чудо в белом? В ответ я проблеял: «сметана из фляги». Толпа опять захохотала, а командир угрожающе процедил сквозь зубы: «разгильдяй! Два дежурства вне очереди». В общем, с дежурством получился полный конфуз, хотя вины моей в произошедшей неприятности почти не было. Ну кто мог знать, что во фляге со сметаной, доставленной на высоту 3200 метров прямо из Тырныауза, будет избыточное давление. Возможно, повар и знал, но в суете он забыл мне сказать об этом, а я не догадался о возможном эффекте из-за перепада давления. Высокогорный борщ с остатками сметаны ели все и с большим удовольствием. А повар дал мне немного горячей воды, и я смог удалить сметанные пятна со своей верхней одежды. Однако этот случай имел для меня весьма неприятные последствия. Помимо внеочередного дежурства по школе (второе дежурство мне простили), в итоговую характеристику по окончанию школы А.С. Угаров записал мне три смены стажировки. Вот так начиналась моя инструкторская карьера.

На другой день после обустройства базового лагеря наша колонна совершила поход до высоты 3800 метров. Основной целью похода была акклиматизация участников альпиниады и определение их физиологических возможностей. За три часа, постепенно ускоряя темп движения, большинство участников похода поднялись выше «Приюта одиннадцати» (бетонное сооружение на высоте 3600 метров, предназначенное для отдыха и ночлегов восходителей на вершины Эльбруса). Поход прошел без особых происшествий.

Однако, когда мы прибыли в базовый лагерь, две девушки и один парень из нашего отделения настойчиво запросились вниз на поляну Азау, сославшись на плохое самочувствие. Вероятно, эти люди трезво оценили свои возможности и смогли публично сказать об этом. Очень правильный и мужественный поступок. Аналогичные потери были и в других отделениях нашей колонны. Всего от дальнейшего участия в альпиниаде по итогам акклиматизационного похода в нашей колонне отказалось тридцать два человека, чуть больше 15% личного состава участников. Командиры потом говорили, что это нормальный отсев, обычный для любых высокогорных мероприятий.

Следующий день был днём отдыха и подготовки к решающему штурму вершин Эльбруса. Забот было много. Надо было устранить недостатки в экипировке участников. Подогнать обувь, одежду, светозащитные очки, сделать из марли или бинтов маски для защиты лица от интенсивного ультрафиолетового излучения, которое на больших высотах очень быстро наносит страшные ожоги коже лица. Необходимо было подготовить наборы продуктов и напитки, которыми участники восхождения будут восстанавливать силы, затраченные в процессе движения по крутому снежному рельефу.

Эта задача осложнялась ещё и тем, что устроители альпиниады предоставили каждому участнику увесистые сухие пайки. Там было всё: колбаса, консервы, сгущёнка, печенье, соки, шоколадные конфеты и даже плиточный шоколад. Какие умники придумали такое! Большинство из перечисленных выше продуктов почти не пригодно для употребления на большой высоте. Это давно доказано практикой высотных восхождений. Особенно плохо идёт шоколад, что потом и подтвердилось при восхождении.

Весь день я, как, впрочем, и все остальные инструктора нашего отряда, что-то рассказывали, показывали, подгоняли и заставляли участников выполнять необходимые для восхождения приготовления. В общем, была сплошная суета, и день отдыха быстро пролетел, а надо было ещё и самому приготовиться, да и выспаться перед трудным днем тоже бы не помешало. Времени на сон оставалось мало, так как командиры в день штурма назначили подъём на четыре часа утра.

И вот на базовый лагерь опустилась ночная тишина. Ночь была чудесной. На фоне тёмного неба сияли яркие, огромные звёзды, а на западе повисла полная луна, свет от которой освещал всё окружающее лагерь пространство. Над всем этим почти фантастическим пейзажем возвышалась белая громада Эльбруса. Не очень спалось, всякие тревожные мысли возникали в голове. Что принесёт мне день грядущий? Радость победы или горечь от осознания того, что не смог или что-то сделал неправильно. Ночь прошла в какой-то полудрёме.