Грозненский альпинизм советского периода

В палатке было тепло, был чай, ноги оттёрли, но ночевать нам не пришлось: приходит уже другой ростовский начальник, говорит: с рассветом начнут поднимать пострадавших, на перевале места мало и палаток мало, а народу много, спускайтесь на поляну Нахашбита и ждите нас там. Мы донесём до поляны сами, а там дальше понесёте вы. Ну и пошли мы вниз на поляну.

Туда же, ещё раньше, мы по рации вызвали и мужиков нашего отряда для транспортировки пострадавших. Когда спустились, на поляне уже стояли несколько палаток, две из них были выделены нам, Володя Хазов сунулся в одну: на полу лужа подтаявшего снега. Говорит: ребята, здесь тепло, вода! – и полез дальше в палатку. Наконец-то можно было и поспать. Постелить было нечего, пододвинул я под голову какой-то камень и лёг на него не снимая каски. А вот Слава Смирнов спал без каски и утром самостоятельно встать не смог: его букли вмёрзли в лёд.

В процессе обсуждения ситуации было выдвинуто несколько кардинальных предложений, как его освободить от этого плена. Наконец Луконенко и Логовской немного подкопали голову ледорубами, и Слава, напуганный дальнейшими перспективами, освободился сам. У Саши Василенко опухли растёртые накануне ноги и не влезали в ботинки. Он сказал, что если без него обойдёмся, он потихоньку пойдёт следом. Попили чаю и стали прикидывать, как тащить людей вниз по крутому склону.

Только нашли подходящие для спуска снежники – видим, несут пострадавших. Мы их подхватили, за несколько минут спустили по снежникам почти до начала крутого подъёма на ночёвки и дальше вниз до дороги. Мне только оставалось подсевшим к тому времени голосом командовать смены через каждые несколько минут, чтобы не терять темпа. На дороге уже ждала машина и пострадавших увезли вниз. На этом наши сборы и закончились. Все устали, да и времени на что-то серьёзное уже не оставалось.

Альпинизм и формализм. В моей альпинистской биографии более ста восхождений, в том числе шестнадцать пятой и шестой категорий сложности; тридцать три смены инструкторской работы в должностях от командира отделения первого этапа до начспаса альплагеря Эльбрус, а также редакционная статья в журнале «Советские профсоюзы» за апрель 1986 года по поводу отпусков без содержания. Дело в том, что среди случаев, когда администрация обязана предоставить такой отпуск, в числе прочих причин есть фраза «инструкторам альпинизма для работы в альплагерях». А история этой статьи такая.

Как инструктора уезжали на работу в альплагеря? Предварительно договаривались с начальником учебной части альплагеря; он потом отбирал нужное ему количество на каждую смену и отправлял им приглашение, а на работу приглашённым письмо с просьбой предоставить их работнику отпуск без содержания согласно законодательству. На предприятиях открывали КЗОТ – ни слова на эту тему там не было. Только в комментариях была ссылка на древний, ещё Сталиным подписанный закон, давно уже необязательный к исполнению. В результате далеко не все инструктора могли поехать работать в альплагерь.

В 1985 году Юра Шортов, в то время начальник учебной части альплагеря Эльбрус, предложил мне поработать у них начспасом. Я согласился, Федерация и Управление альпинизма меня утвердили, мне выслали приглашение, на работу выслали письмо. Я, как положено, пишу на работе заявление на отпуск, ссылаясь на письмо. Заявление моё директор не подписывает, время идёт, пора уже и ехать, пишу я ещё одно заявление, отдаю секретарше под роспись и уезжаю.

Начал работать, а из Управления альпинизма приходит телеграмма, что отпуск мне на работе не дали и со мной расторгают контракт. А где лагерю брать начспаса? Начальник лагеря Шевченко говорит: Кропф, который и готовил телеграмму, сейчас где-то здесь, в Приэльбрусье, отлови его, поговори. Ну, отловил, поговорил. Кропф говорит: если все уедут, кто на предприятиях работать будет? Я возмутился: вас поставили альпинизм развивать, инструкторов растить, а вы их топите. На кого работаете? Поругались немного. Я рассказал ситуацию Шевченко, он говорит: денег у тебя нет, на билет ты ещё не наработал, вот тебе командировка в Москву, там надо двадцать пар кроссовок получить (страшный дефицит в то время) и ещё кое-какое снаряжение. Устраивай свои дела, получится – привезёшь, не получится – отправишь. Кстати, будет время – зайди к Кропфу, отдай ему одну пару кроссовок.

Самолётом, как белый человек, из Минвод я прилетел в Москву, приехал на работу, захожу к директору, он мне говорит: а, явился! Давай пока на работу, а я посмотрю, как тебя наказать. С тем и ушёл. Получил я снаряжение, кроссовки (все почему-то размеров с 36-го по 39-й), с мешками заявляюсь в Управление, Кропф выходит из-за стола (они там все в одной комнате сидели), за руку здоровается: это ты кроссовки получил? У меня племянница давно хочет, не можешь одну пару уступить? Указание на его счёт я имел, одну пару отдал и уехал в лагерь работать.