Грозненский альпинизм советского периода

Но альпинизм, образовавшийся как прикладной вид спорта, совершенно не обладает зрелищностью. Нет вокруг тебя стадиона и болельщиков, которые увидят твой подвиг преодоления. Возможно, это и стало одной из причин выделения скалолазания и ледолазания²⁹ в отдельные виды спорта. Появились гоночные соревнования, болельщики и прочие атрибуты традиционных видов спорта. В шестидесятые годы соревнования по скалолазанию проводили, как теперь говорят, на естественном рельефе, то есть на скалах. Сейчас и от этого отказались, практикуя лазание по искусственным стенкам.

А. Курочкин на скальном участке

Навыки горного скалолазания оказались, мягко говоря, не совсем подходящими для гонок по скальным стенкам. В горах главное – до минимума сократить риск, которого и так предостаточно. Поэтому аксиома горного скалолазания – это «три точки опоры». А в спортивном скалолазании нужно бежать по дистанции как вверх, так и вниз. Это мы поняли, когда первый раз приехали командой от Грозного на первенство Центрального совета ДСО «Буревестник» в Крым и посмотрели, как бегают по стенкам скалолазы. Пришлось преодолевать альпинистские рефлексы и осваивать новую технику. Но всё-таки альпинизм важен для освоения спортивного скалолазания. В горах приобретается осознанная уверенность в себе и пропадает страх.

Вот пример. В нашей команде, поехавшей в Крым, самой главной надеждой был молодой парень, фамилия его не сохранилась в памяти – мелькнул, как звезда. Он не был альпинистом, ему не нужно было подавлять рефлексы. И он бегал по скале как газель. Но недолго. Так уж получилось, что перед самыми соревнованиями мы остановились под Крестовыми скалами в Крыму, на которых ожидалось проведение соревнований (скала возвышалась над нашими палатками). А над скалой по склону проходила дорога из Ялты к Ласточкину гнезду, по которой курсировал рейсовый транспорт. Вот из этого транспорта вечером в лагерь возвращался наш парень, немного сбился с тропы, огибающей скалу, и в сумерках оказался над обрывом в весьма ненадежной обуви. Как уж он спустился, не знаю. Но со скалами в то лето он простился. Осознал опасность раньше, чем научился себя преодолевать.

А мы остались без самой главной своей надежды. В команде должно было участвовать не менее трех мужчин, а зачет по двум лучшим. Нас осталось ровно три: Бородаев Гена, Роговской Виктор и я. Дальше ситуация усугубилась. В первый день соревнований несколько скалолазов из других команд, бодро стартовав, вдруг срывались почти сразу. На нас это, конечно, повлияло не лучшим образом. Да так повлияло, что Гена тоже сорвался на том же участке. И остались мы с Виктором двое зачетных участников.

Срываться уже было нельзя. Не знаю, что чувствовал Виктор, но я не мог подвести команду. И поэтому «задушил» в себе скалолаза, которого перед соревнованиями воспитывал. Никакого бега, никакого риска, только альпинизм, как будто скала находится на высоте 5000 метров и от прохождения по ней зависит жизнь. Там, где можно было не рисковать, я не рисковал, где можно было рисковать, я все равно не рисковал. Самым главным и психологически трудным был начальный участок, где сорвались многие. Прошел я его легко, сказались тренировки, в том числе на этой скале, которую мы до соревнований изучили неплохо. Добрался до верха скалы (это метров сто), а дальше дело техники, только не забыть прицепить схватывающий узел для страховки, надеть рукавицы и закрепить веревку в карабин для спуска.

Эту часть мы тоже отработали до соревнований. И бегом вниз. Вот здесь действительно бегом. В кино иногда показывают спуск альпинистов со скалы или спецназа по стене дома, когда они перемещаются прыжками, раскачиваясь, как маятник. Это хороший способ выдернуть крюк, если ты в горах. И скорость спуска при этом невысока. Самая высокая скорость развивается, когда ты бежишь вниз по стене, как по дорожке стадиона. Тогда усилие ног складывается с тяготением, и главное вовремя остановиться, удерживая веревку. Это не мы придумали, скорее подсмотрели у асов скалолазания. Зрелище, я вам скажу, захватывающее.

В то время не было специальных приспособлений для спуска по веревке, только репшнур. Капроновый репшнур плавился на большой скорости спуска, и прилипал к основной веревке и рукам. Поэтому мы раздобыли старинный сизаль и сплели репшнуры из него. На шорты нашили из страховочного пояса «беседку» – сиденье, которое крепилось карабином к основной веревке. Веревка от карабина пропускалась через плечо, поэтому на него пришивали или подвязывали на завязках «подушечку» из плотной ткани, чтобы не жгло при спуске. А рукавицы подшивались одним краем на пояс чуть сзади, чтобы не мешали при движении по скале и для быстрого их одевания при спуске (вставил руки в рукавицы, рванул – и готово). Вот с такой экипировкой я и Виктор Роговской (а также женская часть команды) благополучно поднялись и спустились со скалы, чем заслужили для себя и всей команды право участвовать в соревновании связок.