Грозный год - 1919-й. Огни в бухте

Мела метель. На улице - ни живой души. Тусклый свет угольных лампочек еле-еле пробивался сквозь залепленные снегом стекла фонарей.

- К кому же мы идем на чаек? - обратился Киров к соседу.

Снова со всех сторон раздались приглашения. Но когда стали перебирать адреса, то оказалось, что ближе всех живет Афонин - на Эспланадной.

- Угощу чаем калмыцким и чаем русским. Ну и что соберет старуха на стол, - не без смущения предупредил старый механик.

- Нам же ведь поговорить о делах, Петр Степанович, - успокоил его Чугунов. - По случаю окончания конференции и отъезда товарища Кирова не грех, конечно, малость выпить, да ладно, сегодня обойдемся и чайком.

К Афонину пошли Аристов, Чугунов и Мусенко. С остальными делегатами Киров тепло распрощался.

- Надо вас познакомить, товарищ Киров, с Петром Степановичем, - сказал Мусенко. - Помните, говорил вам вчера: если кого благодарить за мотоциклы, так это Афонина, нашего заводского механика.

- За мотоциклы - спасибо! - Киров крепко пожал руку Афонину. - Вы нас очень выручили!

- А вам, товарищ Киров, спасибо за добрые слова… Хорошо сказали об Астрахани! - Аристов оттеснил плечом Мусенко, пошел слева от Сергея Мироновича. - В устах человека, приехавшего из центра, они приобретают особое значение.

- Громадное значение! - поддержал Чугунов.

- Вы оба сегодня хорошо выступали, - ответил Киров. - Резковато, правда, но ничего, ничего, пойдет на пользу!.. Вообще, как мне пришлось понаблюдать за эти десять дней, о вас иногда говорят несправедливо, хотя, конечно, хорошо понимают вашу роль в астраханских делах… Обвиняют иногда черт знает в чем!.. Вот, например, Мина Львович, - обратился он к Аристову, - в январских боях пожгли гостиный двор, - говорят, не было необходимости, можно было бы не прибегать к этой крайней мере… Не могут этого простить!..

- Но они простят! - Аристов остановился у ограды Братского сада и указал на могильный холм, занесенный снегом. - Спят вечным сном герои январских боев. Сто восемьдесят человек!.. Погибло - триста… Они - немые свидетели этой н е о б х о д и м о с т и!.. Они простят!

- Мы знаем цену этим критиканам, товарищ Киров, - поддержал Аристова Чугунов. - Нагляделись на них в январе!

- Критиковать им, конечно, нас легко! - снова горячо проговорил Аристов. - Но где были эти «критики» в январе?.. Мы вот все четверо здесь участники этих боев - я в то время был командующим всеми советскими войсками в Астраханском районе, - мы чего-то не видели их в те тяжелые дни - ни в крепости, ни где-либо поблизости. Правда, ребята?.. Сидели они в это время у себя в домах за закрытыми ставнями, распивали чаи и ждали исхода поединка. А рабочие, рыбаки, крючники - астраханская беднота - кровью своей защищали завоевания Октября!..

- Кстати, Мусенко как раз пожег гостиный двор и соседние с ним дома! Он возглавлял штурмовую группу! - сказал Чугунов. - Спросите, он расскажет.

- Чего там рассказывать? - ответил Мусенко. - Белых надо было выбить оттуда любой ценой! Укрываясь в гостином дворе и в соседних домах, они блокировали главные крепостные ворота, закрыли нас, как в мышеловке. Позиция у них была отличная, напротив ворот, рукой подать… Выкурили мы их темной ночью бутылками с горючим…

Налетел снежный вихрь, закружил вокруг, и разговор на время сам собою прекратился… Возобновился он через некоторое время, когда, залепленные снегом, они переступили порог афонинской квартиры…

- Чем я вас угощать-то буду? - всплеснув руками и посмеиваясь, проговорила жена Афонина при виде гостей.

- Что уж бог пошлет! - ответил Петр Степанович. - Ставь, мать, самовар. У нас сегодня гость из Москвы.

- Самовар-то горячий, все ждала тебя… Что - не наговорились на конференции-то?

- Нет, мать… За чаем наговоримся. - И Афонин подал Кирову веничек.