Грозный. Особый район

В первых числах января 2000 года на позиции подразделений внутренних войск вышел парламентер. В ходе переговоров, которые велись в штабе группировки с участием офицеров ФСБ, представитель НВФ, назвавшийся Зелимханом, пытался решить вопрос о выходе его группы из района боевых действий.

Евгений Кукарин:

“Мы в штабе с ним разговаривали. Я присутствовал. Боевик просил раненых пронести на лечение к нам в тыл. Ну мы ему посоветовали, чтобы одного их раненого несли четверо пленных наших солдат.

Хотя в нашей группировке пленных не было. Один только солдат пропал без вести. Поэтому я говорю, мы б с удовольствием поменялись, но некем было меняться. Он к нам с другим предложением обращается, мол, боеприпасы продайте, на первой войне же продавали. Мы немножко от такой наглости ошалели. Но я ему сразу ответил, что на первой войне мы и без знаков различия воевали. А сейчас не стесняемся в погонах и со знаками различия ходить… Чтобы он сразу понял, что к чему. Потом предложили ему организовать сдачу и были готовы уже где-то так числа 5–6 января — у них появились настроения, что надо сдаваться. Тяжело им, конечно, было. Боеприпасы на исходе, массированный огонь ежедневный. Как вариант мы им предлагали: выходите в наше расположение, сдавайтесь. По одному — дистанция 100 метров между боевиками. Мы нормально, уверенно себя чувствовали. Но больше он к нам не приходил, не последовали они нашему совету”.

8 января внутренние войска были сменены на рубеже в Старой Сунже подразделениями 1-го мотострелкового полка гвардейской Таманской мотострелковой дивизии Российской армии и выведены в пункт временной дислокации для перегруппировки и восстановления боеспособности, пополнения боеприпасов. В дальнейшем батальон 101 брон в боевых действиях в Грозном не участвовал, находясь в резерве командования группировки особого района г. Грозный. 20-й отряд спецназа также находился в резерве, выполняя большей частью задачи по проведению спецопераций в пригородах Грозного. А 33-й бригаде спустя неделю снова предстояло идти в Грозный. Но этому предшествовали трагические события, случившиеся 9 января и черной страницей вписанные в боевую летопись петербуржцев. Они произошли не в Грозном, однако напрямую связаны с теми боевыми действиями, которые в городе в это время носили исключительно напряженный характер.

Аргун, Шали, Мескер-Юрт: кровавые дни

Помяни нас, Россия, в декабрьскую стужу,
Перед тем как сойдешься за праздничный стол.
Вспомни тех, кто присяги тебе не нарушил,
Кто берег тебя вечно и в вечность ушел.

Игорь Морозов

Уже в начале января ситуация в республике стала меняться. Начали сбываться самые неблагоприятные прогнозы, которые давали многочисленные эксперты еще до начала операции. Терпящие поражение на всем протяжении линии фронта в Чечне, зажатые в предгорьях и в Грозном боевики стали менять тактику своих действий. По поступающим оперативным данным, в сложившихся условиях лидеры бандформирований дальнейшие боевые действия планировали перевести в партизанскую войну на всей территории Чечни. За этим следовало усиление диверсионно-террористической деятельности боевиков, когда небольшими группами по 5-10 человек с легким вооружением они устраивали засады на маршрутах движения российских войск. Кроме того, в Чечне стала разворачиваться и минная война. Саперы группировки ежедневно разминировали десятки заложенных на обочинах дорог фугасов, замаскированных мин-ловушек и растяжек. Все это, безусловно, тревожило командование российских войск, так как противодействовать такой тактике становилось гораздо труднее, чем наступать по равнине “широким фронтом”. Головной болью стало обеспечение безопасности колонн техники — излюбленной добычи боевиков, “мастерство” нападения на которые у бандитов за годы войны было отшлифовано до высочайшего уровня. Несмотря на многочисленные жесткие требования командования к обеспечению безопасности колонн — движение только с прикрытием и инженерной разведкой маршрута движения, по единому плану (будь то армейская, или милицейская, или какая-то иная), с обязательным боевым охранением — потерь избежать не удавалось. В том числе и в окрестностях осажденного Грозного. Вспомним случай с разбитой колонной водовозов-АРСов под Алхан-Калой. И нередко плачевный финал не всегда был результатом грамотных действий боевиков, но следствием ошибок командиров федеральных войск, их невнимательности и игнорирования уставных норм.