Грозный отряд

В двадцати ярдах справа Кейн увидел южанина, который подстрелил орла из арбалета. Тот отчаянно пытался перезарядить оружие, а на него шел чудовищный серый медведь, за которым тянулся по дерну алый след от стекающей с огромных челюстей крови. Одним взмахом лапы-палицы он раскроил солдату грудь, оросив фонтаном алых брызг лица окружающих сумнианцев. Издав могучий рык, медведь поднялся на задние лапы. Это свирепое существо, оснащенное смертоносными когтями и гонимое ненасытной жаждой крови, достигало десяти футов в высоту.

Гаэрн.Кейн наконец узнал Обращенного. Среди Собратьев было много медведей, но всем им далеко до огромного старого гризли, который сейчас собирался наброситься на несчастных наемников.

Вдруг между сжавшихся от страха наемников промелькнула золотая вспышка, и Гаэрн неожиданно зарычал от боли — в его тело вонзилось громадное золотое копье. Сумнианцы расступились, и вперед вышел генерал Зан, он обеими руками сжимал древко копья и толкал Гаэрна назад. Разъяренный полутонный медведь рычал и корчился от боли, отчаянно стараясь освободиться, но Зан не давал ему этой возможности. Его люди быстро оправились от потрясения и, подняв оружие, набросились на беспомощного Обращенного вихрем сверкающих мечей и топоров.

Кейн отвернулся, испытывая странную печаль. Он знал Гаэрна до того, как тот обратился. Это был надежный парень. Даже после обращения Гаэрн сражался бок о бок с Кейном, в последний раз — четыре года назад, когда мерзость напала на Гилстиг в Восточном пределе.

Кейн сердито покачал головой. Это осталось в прошлом. Собратья преследовали его и Волка по всем Высоким Клыкам почти два года.

Стиснув зубы, горец побежал дальше, всматриваясь туда, где в пяти сотнях ярдов впереди поднимались холмы. Огромный лорд-маг — там, это очевидно даже на таком расстоянии и при его никудышном зрении.

Шаман не озаботился тем, чтобы оставить кого-то из Собратьев для охраны. Он даже вида другого не принял, чтобы наблюдать за происходящим с безопасной высоты, и не превратился в свое любимое животное — огромного, покрытого шерстью непобедимого мамонта. Это — не в стиле лорда-мага. Что бы о нем ни говорили, Шаман — не трус.

На глазах у Кейна он выхватил из воздуха копье и щелкнул им, издав могучий рык. Бросив взгляд на двух сумнианцев, противостоящих ему, горец сразу понял, что они — покойники. Он ничего не мог с этим поделать. Скорее всего, он сам присоединится к ним довольно скоро.

Кейн не представлял, что делает Шаман в Благополучном краю и почему он напустил Собратьев на освободителей города. По правде говоря, ему было все равно.

У него с ним свои счеты.

Тяжело дыша, весь в поту, он добрался до места, когда Шаман заканчивал с двумя наемниками. Они продержались гораздо дольше, чем ожидал Кейн. Теперь оба рухнули в грязь со сломанными шеями и мечами. Кейн перешел на шаг, глубоко дыша и не сводя взгляда с бессмертного, которому некогда служил. С бессмертного, которого считал другом.

Шаман наконец заметил его. Его ледяные синие глаза слегка расширились от удивления.

— Кейн, — констатировал он низким, грохочущим голосом. Его мускулы, казалось, напряглись. — Далеко ты забрался от Высоких Клыков.

Бродар Кейн смотрел на человека, который держал его в клетке, как животное, целый год. На человека, который сжег его жену заживо, пока он беспомощно взирал на это.

— Да я не один такой, — проворчал он, опершись на свой двуручный меч и окинув взглядом окружающий хаос. Сумнианцы отчаянно пытались перегруппироваться, но они вели борьбу, обреченную на провал. — Ты здесь из-за меня? — спросил он.

Шаман фыркнул.

— Не в бровь, а в глаз. Вижу, заключение тебя не изменило.

— Я стар и упрям.

Квадратная челюсть лорда-мага изогнулась.

— Я послал Боруна, чтобы он тебя выследил.

Кейн пожал плечами.

— Он меня нашел.

Шаман в ответ нахмурился, а затем поднял взгляд в небо.

— Правитель этого города просил меня о помощи, — сказал он наконец. — Я не мог ему отказать. Я в большом долгу перед ним.

Бродар Кейн дотронулся до эфеса своего меча.

— Я и сам знаю кое-что о долгах, — сказал он, и его дыхание стало тверже — он готовился к тому, что неизбежно приближалось. — Думаю, у нас с тобой есть один, и его пора уплатить.

Он поднял свой двуручный меч и слегка развернул его так, что солнце, отразившись от клинка, пустило зайчик в лицо Шаману. Это была мелочь, которая, наверное, никак не повлияет на исход дела, но он воспользуется любым подвернувшимся преимуществом.

Кейн бросился на землю и откатился в сторону прежде, чем Шаман оторвался от поверхности. Секундой позже Шаман приземлился именно там, где стоял Бродар, и его кулаки врезались в землю, выбив фонтан грязи. Поднявшись, он отряхнул руки.

— Я дал тебе все, — прорычал он.

— У тебя странное определение «всего», — ответил Кейн. Он сделал шаг к Шаману. — Я был твоим орудием, вот и вся правда. Орудием, которое тебе надоело.

— От бесполезного орудия следует избавиться. Или перековать.

— Ты разрушил мою жизнь.

Шаман неожиданно прищурил глаза, и Кейн услышал, что сзади к ним кто-то приближается.