ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

В конце 1944 года произошла замена главы военной миссии СССР в Лондоне. Вице-адмирал Н. М. Харламов получил новое назначение и выехал в Москву. Руководителем советской военной миссии был назначен его заместитель генерал-лейтенант Александр Филиппович Васильев[351], работавший в военной разведке с 1937 года.

В январе 1945-го руководители резидентур военной разведки в США Л. А. Сергеев (Морис) и П. П. Мелкишев (Мольер) получили задания, в которых указывалось на необходимость выяснения позиций руководителей США и Англии по отношению к проблемам «обустройства» послевоенной Европы. Центр сообщал своим резидентам, что выполнение этого задания является первостепенным.

В Москве, Вашингтоне и Лондоне в это время началась ускоренная подготовка к новой встрече Сталина с Рузвельтом и Черчиллем. Срочность созыва этой конференции вызывалась двумя обстоятельствами. Первое — Красная армия наносила мощные удары по войскам противника и настойчиво приближалась к Берлину. Второе — крушение Третьего рейха порождало массу новых международных проблем. Многие из них казались «не только труднопреодолимыми, но и неподдающимися разрешению»[352]. Политическая и идеологическая несовместимость Советского Союза с Англией и США стала очевидной и делала будущее Европы непредсказуемым. Более того, противоречия между союзниками оказались настолько глубокими, что могли привести на заключительном этапе войны к расколу антигитлеровской коалиции, на что и надеялся Гитлер.

Германское руководство имело сведения об этих противоречиях и стремилось использовать их в своих интересах. Гестапо проводило мероприятия, направленные на ослабление сотрудничества СССР с США и Англией, изощренно внедряло дезинформацию, которая должна была внести раскол в отношения между Москвой, Вашингтоном и Лондоном, вело активные радиоигры с советской военной разведкой и внешней разведкой НКГБ, проводило и другие мероприятия, что тоже не составляло тайны для Советского Союза.

Таким образом, вторая задача разведки в январе 1945 года тоже была определена четко — выяснить позиции союзников по вопросам, которые должны были обсуждаться в ходе встречи лидеров СССР, США и Англии в Крыму.

Резидент Морис сообщал из Вашингтона, что «ситуация в Польше и вопрос о ее границах на востоке не затрагивает прямых американских интересов» и что Рузвельт не намерен из-за Польши портить отношения с русскими, когда его войска все еще находятся в трудном положении в Арденнах. Американцы предложат Сталину отдать Польше Львов, но настаивать на этом не собираются. Этот шаг будет предпринят для «успокоения американцев польского происхождения», которых в то время на территории США проживало около шести миллионов.

Мольер, действовавший в Нью-Йорке, сообщал, что «в ходе переговоров Рузвельт будет настаивать на вступлении Советского Союза в войну против Японии после окончания военных действий в Европе».

По данным обоих резидентов, американцы также были намерены обсудить в Ялте вопрос о принципах формирования Организации Объединенных Наций и определить порядок делегирования в структуры ООН представителей от различных государств. Рузвельт опасался того, что Сталин будет отстаивать право каждой республики, входящей в состав СССР, иметь своего представителя в этой международной организации. Его пугало, что в ООН будет пятнадцать представителей от советских республик, которые, естественно, станут поддерживать все предложения, выдвигаемые представителем СССР. Рузвельт мог бы согласиться на присутствие в ООН делегатов только от СССР, Украины и Белоруссии.

Данные Мориса, Бриона, Мольера и других резидентов военной разведки свидетельствовали о том, что в ходе предстоящей конференции в Ялте неизбежны острые дискуссии, но видны были и реальные возможности для достижения компромиссных решений.

Сталин ожидал, что во время крымских переговоров союзники сообщат ему о создании нового атомного оружия. Но ни один резидент не добыл информации о том, что они планируют что-либо сообщить в Крыму о новом оружии, его разрушительных возможностях и самое главное — его предназначении. Атомный фактор не давал Сталину покоя — в Советском Союзе атомного оружия не было. Более того, в начале 1945 года в Кремле даже не видели возможных путей создания в СССР атомной бомбы. Сталин решил занять выжидательную позицию и не показывать своей осведомленности о ходе работ в зарубежных лабораториях. Демонстрация осведомленности об американском атомном проекте могла бы обострить советско-американские отношения на завершающем этапе войны. Поэтому Сталин решил ждать. Если американский президент сообщит ему о ведущихся в США работах по созданию атомной бомбы, то можно надеяться на поступательное развитие советско-американских отношений. В противном случае лучше не спрашивать Рузвельта о том, что это такое — атомная бомба, которую ускоренными темпами создают американцы.