ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Начальный период войны вскрыл целый ряд изъянов в организационной структуре военной разведки и, прежде всего, недостаточную подготовленность Центра к действиям в военных условиях на собственной территории. Остро проявилось слабое материально-техническое обеспечение Центра, зарубежных структур и разведывательных отделов штабов военных округов. Не хватало агентурных радиостанций, пишущих машинок, автотранспорта. В распоряжении Разведуправления не оказалось ни одного самолета, необходимого для заброски разведчиков в тыл противника. Разведчиков тоже не хватало ни в Центре, ни на фронте, ни за рубежом.

Накануне и в ходе первого этапа Московской битвы (22 июня -5 декабря 1941 года) все три составляющие военной разведки — зарубежная, оперативная и радиотехническая — были нацелены на добывание сведений, которые могли бы своевременно вскрыть замыслы германского командования по захвату Москвы.

Зарубежная разведка должна была добыть:

— планы германского руководства и командования вермахта по ведению войны против СССР;

— практические мероприятия Германии по втягиванию в войну против СССР Японии;

— планы японского руководства в отношении СССР.

Радиотехническая разведка вскрывала переброски войск, стратегических резервов, сосредоточение ударных сил на Московском направлении, базирование и маршруты налетов немецкой бомбардировочной авиации. Во вражеском тылу действовали разведывательные, разведывательно-диверсионные и диверсионные группы и отряды оперативной и войсковой разведки. Напряжение достигло максимального предела. Обстановка складывалась не в пользу Советского Союза. По личному указанию И. В. Сталина посол СССР в Лондоне И. М. Майский передал 3 сентября премьер-министру У. Черчиллю послание, в котором содержалась просьба советского правительства, во-первых, открыть в 1941 году фронт «где-нибудь на Балканах или во Франции, что отвлекло бы 30–40 германских дивизий с Восточного фронта». Во-вторых, предоставить Советскому Союзу к началу октября 30 тысяч тонн алюминия и ежемесячную минимальную помощь в 400 самолетов и 500 танков. «Без этих двух форм помощи Советский Союз будет либо разбит, либо ослаблен до такой степени, что надолго потеряет возможность помочь своим союзникам активными операциями на фронте борьбы с гитлеризмом»[180].

Ответ Черчилля поступил в прифронтовую Москву 6 сентября. Британский премьер-министр сообщал Сталину, что «в настоящее время нет никакой возможности осуществить такую британскую акцию на Западе (кроме акции в воздухе), которая позволила бы до зимы отвлечь германские силы с Восточного фронта. Нет также никакой возможности создать второй фронт на Балканах» [181].

13 сентября Сталин предлагает англичанам «высадить 25–30 дивизий в Архангельске или перевести их через Иран в южные районы СССР для военного сотрудничества с советскими войсками», подобно тому «как это делалось в последней войне во Франции. Это была бы большая помощь»[182]. Британцы по-своему оценили предложение Сталина и от высадки своих войск в Архангельске тоже отказались.

В конце сентября 1941 года Москва стала прифронтовым городом. 7 октября 1941-го танковые и моторизованные корпуса противника подошли к Вязьме: 56-й — с направления Холм-Жирковский, а 46-й и 40-й — с направления Спас-Демянск. Хотя войска отступали в основном организованно, без паники, как об этом после войны писал Маршал Советского Союза И. С. Конев[183], в этой сложной обстановке выполнить маневр отхода оказалось крайне затруднительно. Поскольку артиллерия и все обозы Западного фронта имели только конную тягу, отходить в высоком темпе советские войска не могли. Обстановка усугублялась еще и тем, что на плечах отходящих войск враг легко бы мог ворваться в Москву. Превосходство в подвижности было явно на стороне противника. Быстро продвигавшиеся немецкие корпуса отрезали путь частям Красной армии. 7 октября в окружении оказались дивизии 19-й и 20-й армий Западного фронта, войска 24-й и 32-й армий Резервного фронта и другие части Красной армии.