ГРУ в Германии. Деятельность советской военной разведки до и во время объединения Германии

Относительно дружеские отношения возникли у меня с еще двумя другими сотрудниками группы связи КГБ — капитаном Юрием Маларчуком и старшим лейтенантом Андреем Орловым. Я говорю относительно дружеские отношения потому, что до последнего мгновения нашего знакомства сохранялась определенная доля недоверия и опаски. К сожалению, нам троим постоянно приходилось считаться с тем, что кто-то доложит о нашем знакомстве «наверх». Оба они вели себя по отношению ко мне вполне свободно и никогда не пытались прятаться за таинственным имиджем офицера КГБ. Со временем оба начали рассказывать о своей работе в Москве. Это было очень интересно, так как речь шла о контроле над новыми образующимися тогда политическими движениями и партиями, то есть, о людях из самых различных слоев культурной, политической и экономической жизни. Очень часто наши беседы переходили в самые острые споры, в которых я сначала участвовал только очень осторожно, опасаясь возможных ловушек. Но со временем я начал понимать, что моим обоим собеседникам нет никакого смысла «подставлять» меня.

С тех пор образовался особенный фундамент доверия, который позволил зимой 1990 года перейти к неофициальному обмену информацией. С моей стороны это были сведения военного характера, с их стороны это была политическая информация. В принципе, деятельность группы связи КГБ концентрировалась на получении политических сведений. Сведения военного характера были важны для них только в форме общих аналитических справок. Разведпункт же ГРУ преимущественно интересовался военными сведениями. Но после событий в октябре 1989 года в ГДР объем ориентированных на политику заданий для разведпункта ГРУ увеличивался скачкообразно, потому что центральное руководство ГРУ не хотело отдавать весь пирог соперникам из КГБ. Зимой 1990 года все разведпункты ГРУ получили новые списки заданий, которые содержали исключительно задачи политического характера. Этот факт вызвал ряд трудностей в разведпунктах ГРУ, и это касалось, прежде всего, разведпункта ГРУ в Магдебурге, так как такие изменения основных направлений работы потребовало также приобретения новых источников. В этих условиях мой тайный обмен информации с двумя сотрудниками группы связи КГБ способствовал укреплению моего положения в разведпункте ГРУ.

Но при составлении информационных сообщений мне следовало быть очень осторожным, не привлекать излишнего внимания и выдавать происхождение сведений в моих докладах за взятое из средств массовой информации, чтобы руководство разведпункта ничего не заподозрило. Это было проблематично, потому что сведения, которые я получал от Маларчука, были очень конфиденциальными. Так, к примеру, он получал много информации из конфиденциальных источников в Техническом университете Магдебурга, которые усердно сообщали о слухах, разговорах и событиях в студенческой среде. Само собой разумеется, внося эти данные в свои доклады, я должен был стараться указывать их источником средства массовой информации. До зимы 1990 года магдебургский разведпункт старался избегать вербовки студентов. Но из-за изменения отношения к получению сведений политического характера разведпункт ГРУ тоже начал проводить мероприятия в новом направлении, и скоро ей удалось наладить контакты с одним студентом, который, как и некоторые другие, был направлен из Брауншвейга для учебы в Магдебургском университете по обмену. Но это уже другая история.

Впервые к этому человеку подошли уже в начале 1989 года. Оперативный офицер, обрабатывавший этого студента, попросил о разрешении на вербовку, но получил отрицательный ответ. Отказ центра основывался на том, что этот студент был абсолютно бесполезен с точки зрения получения сведений военного характера. Больше того, над оперативником стали смеяться и ему в шутку советовали завербовать пару продавщиц из продовольственных магазинов, если он не знает, чем ему заняться. Но зимой центр вспомнил об этом студенте и потребовал от того офицера его вербовки.

Обмен сведений, естественно, был также официально предусмотрен на уровне руководителей обоих инстанций. Но нужно проследить процесс этого официального обмена с самого начала, чтобы понять, как обстояло это дело.