ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта

Несвязная болтовня пьяного премьера, атмосфера подобострастия и низкопоклонства, усиленная выступлением А.А.Гречко, который назвал визит Хрущева историческим, а его речь — дальнейшим развитием марксистско-ленинского учения о партии, оставили у присутствующих гнетущее впечатление. Нужно было абсолютно не уважать свой народ и быть полностью уверенным в безнаказанности, чтобы позволить себе такое безобразное поведение на массовом митинге людей, ожидавших услышать от своего руководителя слово партийной правды. Утешала мысль, что это, возможно, эпизод. У любого человека могут быть срывы, промахи, упущения. Однако вторая встреча с Хрущевым в другой обстановке дала, к сожалению, основание считать, что безответственные, нетрезвые выступления у него были не только перед советскими гражданами.

В 1958 году в Лейпциге, выступая на стадионе перед 100000 немцев ГДР по поводу 140-летнего юбилея Карла Маркса, он, войдя в азарт, отбросил подготовленную речь и, желая блеснуть остроумием, заявил примерно следующее: «Вот вы, немцы, нас обвиняете в том, что мы вам не даем спокойно жить. А ведь это сделал ваш Маркс. Он — основоположник коммунизма. Правда, он — немецкий еврей, ну да это все равно. Теперь и расхлебывайте кашу, которую заварил ваш земляк. А натворил он немало». К счастью, переводчик Ульбрихта, весьма толковый, политически грамотный человек, отлично знающий русский язык, перевел этот вредный бред примерно так: «Дорогие товарищи! Германия дала человечеству великого основоположника научного коммунизма Карла Маркса. Его учение овладевает миром и успешно претворяется в жизнь у вас в ГДР. Будьте же достойны своего великого земляка». Бурные аплодисменты после перевода свидетельствовали о том, что далеко не все немцы понимали русский язык. Но ведь какая-то часть присутствующих, несомненно, знала его и имела возможность по достоинству оценить «юмор» советского премьера и первого секретаря ЦК КПСС.

В ноябре 1957 года для доклада партийному активу ГСВГ об итогах недавно закончившегося октябрьского пленума ЦК, снявшего Жукова с поста министра обороны СССР, прибыл секретарь ЦК Л.И.Брежнев. О его прибытии мне стало известно заранее от некоего полковника Н.И.Бандуры, служившего у нас в качестве заместителя по политчасти на одном из разведывательных пунктов. Бандуру с Леонидом Ильичом связывали какие-то родственные или товарищеские узы, основы которых были для меня не ясны, т.к. Бандура был человеком далеко не безупречного морального облика, имел в прошлом взыскания за использование служебного положения в корыстных целях, занимался мелкой спекуляцией заграничными безделушками, авторитетом у подчиненных не пользовался. Перед приездом Брежнева в ГСВГ Бандура был, на все время его пребывания, освобожден от работы и проживал в отведенных Брежневу апартаментах. Партактив по итогам октябрьского 1957 года пленума протекал бурно. Ярко обрисованные Брежневым в докладе «бонапартизм» и «самодурство» бывшего министра обороны СССР маршала Жукова, призыв развернуть критику неслужебной деятельности местных руководителей сделали свое дело. Коммунисты в своих выступлениях поднимали важнейшие вопросы боевой подготовки, указывали конкретных виновников недостатков, не щадя их званий и должностей. Особенно досталось генерал-лейтенанту И.И.Якубовскому и бывшему заместителю главкома генерал-полковнику П.К.Кошевому. Их обвиняли в неграмотности, зазнайстве, самодурстве, а один из выступавших, замполит автомобильного батальона, обслуживающего штаб, под хохот всего зала заявил: «Родили их простые русские неграмотные женщины, да и сами они особой образованностью не отличаются. Кто же им дал право вести себя так, что если бы не их генеральские погоны, то им не вылезать бы из тюрьмы за мелкое хулиганство».

Досталось и моему непосредственному начальнику генерал-майору А.В.Чеченцеву за использование солдата-шофера в качестве няньки у внука. Многим начальникам выступающие указывали на недостаток скромности, мздоимство. Вспомнили и бывшего начальника отдела кадров группы войск генерал-майора Домникова, требовавшего от молодых девушек при зачислении их на работу по вольному найму не только деловых и политических качеств, но и благосклонного отношения к нему лично.

Впервые в жизни мне приходилось на армейском партийном собрании слышать столь острую критику личных недостатков военных руководителей. Как было бы полезно для дела, если бы это хотя бы в мирных условиях стало нормой партийной жизни. От стольких бы бед мы были избавлены, какая масса промахов была бы устранена своевременно, как прочно бы сохранялись ленинские нормы партийной жизни.