ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта

Основная масса честных тружеников ни в какой мере не пострадала от проведения реформы и с удовлетворением встретила ее. Проведена она была со свойственной немцам организованностью и пунктуальностью. Успеху этого важного государственного мероприятия способствовало сохранение всей подготовительной работы в глубокой тайне, исключающей возникновение каких-либо догадок и домыслов. Деньги печатались в СССР и были завезены в финансовые органы в обычной упаковке за печатями, вскрыть которые была дана команда лишь в час обмена. Утверждали, что решение правительства о проведении реформы было принято по предложению В.Ульбрихта за несколько часов до обмена и ни один министр якобы не был отпущен с заседания совета, на котором до наступления часа обмена рассматривались другие государственные вопросы. ГДР получила в результате этой денежной реформы (обмена) свыше двух миллиардов марок дохода.

ГЛАВА 18. ГДР (1956–1958 гг.). Встречи и наблюдения

Группа советских войск в Германии постоянно находилась в центре внимания наших государственных руководителей. Боевая готовность этого аванпоста сил мира имела первостепенное значение для безопасности не только СССР, но и всего социалистического лагеря. Составляя значительную часть Советских Вооруженных Сил, ГСВГ находится на территории ГДР, где тяготы воинской службы в мирное время были значительно большими, чем во внутренних округах.

Повседневное напряжение, частые тревоги с выходами на учения, жизнь в закрытых гарнизонах, фактически изолированных от местного населения, — все это морально утомляло наших воинов, особенно рядовой и сержантский состав срочной службы. Сплошь и рядом наши молодые люди, прослужив в каком-либо захолустном местечке ГДР три года, ничего, кроме своего гарнизона, не видели, и он им настолько надоедал, что они с особым нетерпением ожидали конца службы в Германии, которую многие солдаты называли «сытой каторгой».

В этих условиях особое значение приобретала действенная работа политорганов, которые были призваны в сложных условиях внутренней и международной обстановки поддерживать моральный дух войск. При этом по каким-то соображениям совершенно не использовался такой вид интернационального воспитания, как изучение страны, ее культуры, рабочего движения. Для офицеров, находящихся за рубежом, было запрещено заочное обучение в вузах, а для солдат — в вечерних средних школах.

С целью непосредственного воздействия на воинов, для разъяснения им ряда важных решений партии и правительства, принимаемых в то время, в ГСВГ часто приезжали из Москвы члены правительства, ЦК КПСС, деятели науки, искусства и техники. За время службы в ГДР пришлось слышать выступления на партийных активах, конференциях, а то и просто на массовых митингах многих руководящих деятелей, с которыми на родине вряд ли удалось бы увидеться, помимо демонстрации на Красной площади.

Нужно заметить, что не все такие встречи приносили ожидаемую от них пользу. Часть из них, даже проводимая на так называемом высшем уровне, показывала некоторых из наших руководителей далеко не с лучшей стороны. Некоторые из них были весьма примечательны. В июле 1957 года, после известного июльского пленума ЦК КПСС, на котором была разгромлена «антипартийная группировка Молотова, Маленкова, Кагановича, Первухина, Ворошилова и примкнувшего к ним Шепилова», в ГСВГ в качестве гостя В.Ульбрихта прибыл первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев. О возможном выступлении вождя партии перед офицерами и солдатами ГСВГ было объявлено заранее. Личный состав штаба группы с семьями собрался в зеленом театре и около двух часов ожидал прибытия высокого гостя. Наконец появилась большая кавалькада. Впереди неуверенно шагал первый секретарь и премьер, за ним В.Ульбрихт, О.Гротеволь, А.И.Микоян, А.А.Громыко, А.А.Гречко и другие, как принято говорить, сопровождающие их лица. С трудом вскарабкавшись на сцену, Никита Сергеевич направился к трибуне и, к удивлению пятитысячной аудитории, обращаясь к Гречко, заявил: «Маршал, а где же рыба? Ты же меня вез ловить рыбу, а здесь люди. Ну, а где люди, там и я. Мне нужно говорить речь. Я же первый секретарь!» Дальше, в течение полутора часов, собравшиеся слушали отрывочные, безграмотные, пересыпаемые грубой бранью выпады премьера в адрес поверженных «сообщников Сталина». Ехавший, очевидно, действительно ловить рыбу первый секретарь не готовился к выступлению, да и вряд ли считал это нужным. Устав от выполнения своего партийного долга по общению с массами, внутренне довольный собой и своим «ленинским» стилем руководства, Хрущев заявил: «Ну, хватит, пожалуй, достаточно. Как ты думаешь, Анастас?»

Председатель Президиума Верховного Совета А.И.Микоян вскочил, как школьник, и, аплодируя перед носом оратора, заявил: «Мы рады вечно тебя слушать, Никита Сергеевич».