Грубая обработка (сборник)

Почти тут же открылась дверь, и в комнату вошел врач. В коридоре он протянул Диане руку и, как только она коснулась ее, шагнул к ней и, заключив в объятия, крепко-крепко прижал к груди.

Дождь и темное нависшее небо делали корпуса больницы еще более мрачными, чем на самом деле. Резник включил двигатель и замер. Мотор работал вхолостую. Он думал о длинной ночи, которая постепенно перейдет в длинное тусклое утро. Он будет пить кофе и слушать музыку. Один. Почему он отказал всем мольбам о помощи Элен и так охотно пожалел эту незнакомую женщину? Не помог той, которую знал, и обнял, чтобы почувствовать на своей груди слезы женщины, которую увидел впервые?

32

Звонок Нейлора врезался во вступление к «Без сожаления», в редкие аккорды гитары Дина Макдоноха. От неожиданности Резник не то свалился, не то съехал с дивана и пересек комнату, чертыхаясь в адрес нежданных телефонных звонков. Но не закончился еще первый куплет, как он начал задавать вопросы, зажав трубку между подбородком и плечом и пытаясь в то же время застегнуть пуговицы на рубашке и затянуть галстук. Возбужденный голос Нейлора накладывался на мелодию кларнета Арти Шоу. «У вас есть адрес?.. Хорошо. Кто там с вами?.. Скажите ей, чтобы она подобрала меня». – Резник положил трубку и опустился на колено, разыскивая под диваном второй ботинок. Последние звуки голоса Билли Холидей, отличные финты ударника, заключительные аккорды оркестра – две минуты и тридцать секунд. Резник проглотил холодный кофе и направился к двери.

– Стивен Шепперд, сэр. Пятьдесят два года. Его жена, Джоан, подменяет учительницу в школе, где учится Эмили Моррисон. Кевин разговаривал с ней сегодня днем и увидел там Стивена. Они живут рядом с Дерби-роуд, с правой стороны, если подниматься по холму.

– Поблизости от многоквартирных домов?

– Через три улицы.

Резник хорошо их помнил: здания постройки тридцатых годов, с поблекшими от дождей декоративными украшениями, живыми изгородями перед домами и маленькими аккуратными двориками позади. Чтобы автомобили здесь не очень гоняли, поперек улицы уложены бетонные валики.

В полицейском участке на Каннинг-серкус еще светились некоторые окна. В пяти ближайших трактирах завсегдатаи подтягивались к стойке бара, чтобы успеть пропустить еще по одной до того, как придется закругляться. В сторону университета шла небольшая группа студентов.

Линн Келлог сбросила скорость и, включив левый сигнал поворота, свернула на дорожку к дому Шеппердов.

Фасад дома был обращен на запад, на склон холма. Отсюда открывался вид на «Квинз Медикал Сентр» и университет за ним. Совсем близко начинался квартал высоких домов, где жила Глория Саммерс.

Машина Нейлора была припаркована примерно на пятьдесят метров дальше по другую сторону улицы. Сейчас он шел им навстречу, не спуская глаз с дома Шеппердов.

– Повтори, – обратился к нему Резник, – насколько ты уверен?

– Ну, это все же была не фотография.

– Ты что? Уже передумал?

– Никоим образом. – Он быстро покачал головой. – Просто вы знаете – рисунок это рисунок. Но сходство есть определенно.

– И ты заметил это сходство.

– Да, сэр.

– По крайней мере, честно.

Нижняя треть дома была выложена желтым кирпичем, остальная часть была покрыта мелкой галькой и явно нуждалась в ремонте. За исключением широкого окна наверху, рамы были разделены на небольшие квадраты. Окна аккуратно завешены полосатыми занавесками. Из-под колпака лампы над входом лился ровный свет.

– Думаю, нет смысла вваливаться целой толпой, – взглянул на Линн Резник.

Келлог отступила в сторону, и двое мужчин направились к двери.

– Быстрее, – крикнула Джоан, услышав шаги мужа, – уже началось.

Она думает, он не знает. Но какой смысл торопиться, если это может закончиться тем, что он все уронит и они останутся без ужина. К тому же неизвестно, о чем будет сегодняшняя передача. Может, о том, что еще совсем недавно называлось Восточным блоком. Это было совсем недавно. Стивен отлично помнил, как они с женой радовались процессу демократизации, свободным выборам. Сам Стивен голосовал уже более тридцати лет и не замечал, чтобы это существенно улучшило его жизнь.

– Стивен!

– Иду!

Ему даже нравилось, когда она покрикивала на него, словно на одного из своих учеников. Хотя, если разобраться, с ними она была гораздо терпеливее.

– Сти…

– Я здесь.

Диктора на экране телевизора сменили танки.

– Я думала, ты никогда не придешь. – Джоан смотрела, как он ставит поднос на подготовленное ею место на столе.

– О чем рассказывают сегодня? – спросил он. – Хорватия или Чехословакия?

– Белфаст.

Стивен повернулся к экрану.

– Что это ты пожалел абрикосового джема?

– Я задержался, выскребая остатки из банки. – Он взял свою тарелку и поставил ее на подлокотник кресла, в которое усаживался.

– Не делай так больше.

– Что?

– В один прекрасный день содержимое тарелки разлетится по всему ковру.

– Но ведь этого не случилось.