Грубиян

– Присаживайся, Танюша! – показал мне Рома на диванчик у стены. Он усадил меня и присел рядом, не отпуская моих рук. Я затаила дыхание, глядя в его голубые глаза. – Мне повезло! Один человек выкружил для меня бой, так что скоро я верну себе свои регалии! Здорово, правда?

Я была так ошарашена заявлением Морозова, что не сразу нашлась, что ответить. С минуту я сидела, хлопая ртом, чтобы переварить то, что он сказал.

Он же это не в серьез говорит? Шутит, наверное? Настроение просто хорошее? Опять меня пранкануть решил, гаденыш?

– Очень! – кивнула я головой для убедительности, чтобы ему подыграть. – А что за человек? Тренер твой, наверное?

– А? Да нет, жена моя. Бывшая. Почти.

– Звонила?

– Приходила.

Нет, он серьезно говорит! Может, лекарство ему не то дали, вот его и накрыло?

– А она не сказала, жена твоя, бывшая почти, когда развод тебе даст?

– Сразу и даст! В тот же день, как я договор на бой подпишу!

– А как это связано? Я ничего не понимаю! – в отчаянии воскликнула я, понимая, что Морозов реально собрался на какой-то бой!

Я вырвала свои вспотевшие от волнения руки из Роминых пальцев и вскочила на ноги.

– Танюша, успокойся! – повысил голос Рома, в свою очередь, но с дивана не встал. – Бой будет не настоящим! Все нормально!

– В каком смысле не настоящим? Тебе не надо будет выходить на ринг и махать там кулаками?

– Надо будет, но не сильно! Моему противнику заплатят, чтобы он мне проиграл. Так понятнее?

– Еще не лучше! – всплеснула я руками. – И часто ты в таких боях участие принимал? Может, и медали у тебя в спальне купленные? А может, никакой ты не спортсмен, а просто мужик перекаченный?

– Ничего я не перекаченный! – обиделся Морозов. – Все остальное настоящее.

– Что-то теперь слабо верится... – покачала я головой. – И какой в этой показухе смысл?

– Да ты дура что ли? – взорвался Морозов. Он вскочил на ноги и теперь возвышался надо мной, так, что мне пришлось голову задрать, чтобы видеть его лицо. – Я верну себе имя! Имя чемпиона!

– Нечестным путем? Рискуя жизнью?

– Да какая разница? Никто не узнает, каким путем мне достанется титул победителя!

– А я, Рома? Я теперь знаю! А ты? Тебе самому не стремно?

– Так я ради тебя и стараюсь! Чтобы у тебя мужик чемпионом был, а не чмо!

– Ради меня? – удивилась я. – А ты меня спросил, нужен мне твой титул или нет? Все, чего мне хочется – это, чтобы ты поскорее поправился! А тебе не терпится на тот свет?

– Все будет хорошо, Танюша! Я выиграю!

Какой же он упертый! С Морозовым спорить, все равно, что биться головой об стену!

– А что если нет? Что если ты инвалидом станешь? Или убьют тебя? Мало ты в последний раз получил?

– Хватит врубать бабу Таню и читать мне нотации! – взревел мужчина, да так, что мне стало страшно. – Хорошо, ты права! Я делаю это для себя! Мне это надо! Понимаешь, нет? Я хочу отыграться! Похую, как! И я думал, что ты хорошо меня изучила, что ты понимаешь, что я тщеславен и амбициозен! Так что, да, мне это нужно! И я вообще-то рассчитывал на твою поддержку!

– Хочешь, чтобы я тебя своими руками в могилу подтолкнула? Зашибись! А ты обо мне подумал? – дрогнувшим голосом спросила я. Глаза запекло от слез, руки и губы затряслись, как в лихорадке. – Что будет со мной, если ты погибнешь? Конечно, не подумал! Ты просто сраный эгоист!

– Я эгоист? – довольно артистично удивился Рома. – Я целый месяц плясал под твою дудочку! Все прихоти твои выполнял! Я лечился ради тебя! Так что теперь имею полное право сделать что-то для себя! – Морозов рьяно бил себя кулаком в грудь, а у меня весь мир обрушился от его слов. – Разговор окончен! Ясно?

– Лучше бы ты лечился для себя! – уже не сдерживая слез, выпалила я. – А себя берег для меня!

Я всхлипнула и повернулась к двери. Я шла потихоньку, потому что от слез ничего не видела перед собой. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы Рома меня догнал, обнял и успокоил. А потом сказал, что передумал биться с кем бы то ни было, потому что я ему дорога. Дороже, чем какие-то фиктивные кубки и звания!

– Ну, и пошла ты к черту! – гаркнул Морозов мне в спину. – Без тебя справлюсь!

У меня тоже не было таких трудностей, с какими бы я не справилась без Морозова, поэтому я вышла из палаты не оглядываясь.

36. Таня

Прошло две недели, а Морозов мне даже не позвонил. Я выплакала все глаза и почти ничего не ела – так велика была моя потеря. Мне было так обидно, так больно! Я запрещала себе думать о Роме, но я не могла о нем не думать.

Чем он занимается? Поел ли? Если поел, то что? Продолжает ли он лечение?

Я надеялась, что Борисовы будут держать меня в курсе того, что происходит у Морозова, но Рома прервал с ними всяческое общение, наорав на единственного своего друга Сашу по телефону. Он запретил, кому бы то ни было, совать нос в свою жизнь. Так и сказал: «Я сам, блять, разберусь! Отъебитесь все от меня!».