Грубиян

— Шутки — это последнее, на что я сейчас настроен. — Действительно: во взгляде ни намёка на озорство или веселье. — Меняй место дислокации, детка. Хочу тебя на заднем сиденье моей тачки.

При этом его пальцы уже проворно расстёгивают пуговицы на моём пальто, а меня словно парализовало — это происходит на самом деле?

Макс отстёгивает мой ремень безопасности.

— Не заставляй выволакивать тебя силой.

На улицу выбираюсь скорее на автомате: мозг упорно отказывался приходить в себя; следом выходит Макс, прожигая во мне дыры. Обратно в машину мы садимся практически одновременно, и парень не даёт мне опомниться — набрасывается на меня, словно голодный зверь на добычу. Присасывается к шее, оставляя на коже болезненные поцелуи, и срывает с меня пальто.

— Это чистое безумие, — рвано выдыхаю, пока муж расстёгивает замочек на серебристом платье.

— Ты и есть моё безумие, — так же рвано дышит Макс. — С тобой вечно всё не по плану.

Он стягивает с меня платье через голову, тянет меня за бёдра на себя, и я падаю на спину; мои колготки рвутся в микроскопические клочья.

— Ты точно сошёл с ума…

Пытаюсь отдышаться, но Макс стягивает свой чёрный пиджак и белую футболку, и я окончательно теряю связь с реальностью, залипая на его спортивное тело. Когда он опускается на меня, всем своим весом придавливая к сиденью, я перестаю дышать, но вовсе не от тяжести парня, а от силы собственного желания. Ощущать на себе его вес, чувствовать его кожей — это отдельная форма моей зависимости от Максима.

— Макс… — срывается стон с губ.

— Да, детка… — копирует он мой стон.

Понятия не имею, как в таком неудобном положении он умудрился избавиться от одежды окончательно; знаю лишь, что безумно хочу его в себе.

Макс словно читает мои мысли, потому что исполняет моё желание; меня словно окунули в кипящую лаву — настолько жарко мне стало.

Но когда в голове вспыхнула мысль, меня бросило в холод.

— А как же защита? — испуганно выдыхаю я.

— Всё под контролем, — рычит муж.

Он начинает двигаться, постепенно увеличивая темп, обжигая мою кожу требовательными поцелуями и стискивая тело руками до синяков, и из моей головы напрочь вылетают все мысли. Голова напоминает вакуум с огромным количеством пустого пространства. Мне начинает казаться, что я искусала все плечи Макса и исполосовала ногтями всю его спину в лоскуты; на этот раз, когда его имя срывается криком с моих губ, он не закрывает мой рот поцелуем, а лишь ускоряет темп, пока не наполняет собой до максимума, заставляя кричать громче.

Мы оба выдохлись настолько, что вряд ли Макс сможет вести машину.

А меня второй раз окатывает ледяной водой.

— Боже… Что же мы наделали?! — От страха сбивается дыхание. — Я ведь могу…

— …забеременеть? — заканчивает за меня Макс. — На это и был расчёт.

От услышанного теряю дар речи и способность связно мыслить.

— Что?

Макс нежно целует мои онемевшие губы.

— Это и был мой подарок для нас. Я хочу нормальную семью. Тебя хочу. И детей от тебя тоже.

Мой мозг сейчас напоминает космический шаттл, потерявший связь с землёй.

— Дети?

А смогу ли я стать нормальной матерью для своих детей, учитывая, что мне не с кого было брать пример?

— Мы справимся, любимая, — уверенно отвечает Макс. Он-то как может быть в этом уверен — у него ведь ситуация похуже моего была? — Мы будем лучше наших родителей хотя бы потому, что знаем, каково это — не чувствовать родительской любви и внимания, а, значит, сможем дать это всё своим детям.

Горло закупоривает комок слёз.

— Я очень тебя люблю и верю тебе, но… мне страшно…

— Не бойся, Бэмби, — целует меня в лоб. — Я люблю тебя. Ты не будешь одна. Я рядом, помнишь?

Я прекрасно помнила то обещание, что он дал мне, держа меня на коленях у моего подъезда — быть рядом. Точно такое же и я дала ему совсем недавно — быть рядом, несмотря ни на что.

Это ли не любовь?

Эпилог. Максим

Полгода спустя

— Ты закончила? Или мы сегодня никуда не едем?

Я внимательно наблюдал за Ниной, которая битый час крутилась перед зеркалом и не столько рассматривала наряд, сколько любовалась животом.

Вообще женский мозг устроен непостижимо для мужского понимания: полгода назад, после того, как мы сделали ребёнка на заднем сиденье моей «Mazda 6», Нина пару недель билась в панике; кричала, что не справится и вообще к такому повороту в своей жизни не готова, даже несмотря на мои уверения в том, что всё будет хорошо. А всего через пару месяцев — сразу после первого УЗИ — Нину вдруг как подменили: она стала вести себя осторожней, перестала нервничать и занялась более приятными вещами, вроде подборки обоев для детской, покупки всякой одежды и мебели, которая нужна для малыша.

Она очень хочет девочку, а мне плевать на пол: я буду любить нашего ребёнка, кто бы ни родился, так же сильно, как и свою жену. Но, так как узнавать пол по УЗИ она отказалась со словами «пусть будет сюрприз», одежду мы подбирали и на альтернативный вариант.

Хотя в том, что это будет именно девочка, Нина не сомневается ни секунды.

— Ну подожди чуть-чуть, — улыбается жена своему отражению в зеркале. — Ещё две минутки.

Закатываю глаза к потолку.