- Нет, но уже начинаю.
- А без шуток?
- А я без шуток. Чтобы понять, что происходит здесь, надо идти на 'Коронер'. Одна группа там уже побывала. Чем кончилось - знаешь. И отправить вторую штатным порядком, на языке нормальных людей, означает практически сразу похоронить и их. А нештатным - нужны полномочия, это не до Луны прогуляться, цена вопроса не та. И секретность... высочайшая нужна секретность. Координатор может её обеспечить. Они там многое умеют, но знаешь, как это будет называться без полномочий?
- Знаю! - согласился Премьер. - Ладно, сделаю всё, что в моих силах. Ещё что-нибудь? Ты не стесняйся - добивай, чего уж там!
- Помоги определиться с группой.
- А здесь-то что не так?
- Мне нужна особая группа, единственная из того, что есть.
- И в чём проблема? Или ты с Координатором уже не дружишь?
- Проблема в том, что неделю назад ты её расформировал ко всем чертям.
- Я?! - изумился Премьер. - Час от часу не легче! Когда это я успел?
- Дело Своровски...
- А они-то, каким боком туда затесались?
- Предали огласке некие факты, хотя кое-кто в твоём кабинете очень настаивал на сохранении тайны.
- Грибаустен...
- Именно.
- Сволочь он! - согласился Премьер.
- А вылетели они! - добавил Глеб.
- Эх, будь моя воля, - мечтательно протянул Премьер, - он бы и до тюрьмы не дожил! Ты думаешь, я не знаю, чего и сколько за ним числится?
- Такое ощущение, что действительно не знаешь!
- Политика, друг мой, - сказал Премьер назидательно, - как и дипломатия, такая штука, где незыблемо главенствует принцип искусства возможного. Тут часто бывает, что видит око, да зуб неймёт. Напрямую эту сволочь не возьмёшь. В нынешней ситуации. И нужно очень кропотливо, что зачастую очень долго, готовить ситуацию, при которой можно провести хирургическую операцию по извлечению этой опухоли. Без нанесения фатального вреда всему организму. Поверь, ситуация действительно развивается, но детали, извини, раскрывать не буду.
- Верю! - вздохнул Глеб. - Да и интересует меня совсем другая материя: Координатору нужна именно эта группа.
- А заменить её кем-нибудь другим нельзя?
Глеб молча покачал головой.
- Ты же понимаешь, если я подписал увольнение... - премьер выдержал паузу, - вот просто так восстановить их не смогу. Нужны крайне серьёзные основания. И - время. Тоже серьёзное. У нас есть запас времени?
- Нет.
- Совсем?
- Иначе бы я к тебе не пришёл.
- Тогда предлагай свой вариант, ты ведь не с пустыми руками пришёл?
- Разумеется! - подтвердил Глеб. - Да и большой проблемы тоже нет: Координатору будет достаточно твоего согласия, и информированности президента. Остальное он берёт на себя.
- Щедро! - согласился Премьер. - Значит, если что, говоря человеческим языком, петля будет висеть на его шее?
- Выдержит! - тяжело вздохнул Глеб. - Он парень крепкий.
- Что ж... - внимательно посмотрел Премьер. - Тебе виднее. Моё согласие есть прямо с этой минуты. Информированность и полномочия будут чуть позже. Ты кофе допил? Ещё налить? Нет? Тогда вставай, и пошли - я тебя в кабинете распекать продолжу, а то людям говорить не о чем будет!
ГРУППА
Брэд сидел за стойкой бара, в кабачке, о котором раньше, в общем-то, и не слышал. Ну, потому, что если и попадал домой, то лишь для тог чтобы немного отоспаться. А если появлялось желание где-то посидеть, находил более приличные места в других районах большого города. Однако сегодня был другой случай, потому что...
'А выперли меня, потому что! - сердито подтвердил дурацкую идею осмотреть, наконец, окрестности. - Не в духе я, чтобы ходить в приличные места. Настроение зверски нехорошее! И кабак не очень хороший, и люди... ладно, не будем о людях - они такие, какие есть! Нехорошо мне, а им хорошо. Вон как вылупились на то, что у меня за спиной. А мне туда и смотреть не хочется'.
За спиной у него возвышался подиум, на котором высокий шест, в такт громкой музыке, обвивали пухленькие женские ножки. Брэд не смотрел в ту сторону не только из-за вдребезги разбитого настроения. Была и другая причина: не любил он сочетать две разные ипостаси человеческого бытия. Еда, это еда, эротика, это эротика, и коктейль, замешанный на подобной теме, имел для него вкус не то чтобы тошнотворный, а скорее какой-то животный, человеку в нормальном состоянии неприемлемый. В его же нынешнем состоянии неприемлемый вдвойне, потому что вот прямо сейчас он был на похоронах своего будущего.