Группа «Янки»

Бэннон тоже боролся с одолевающим его отчаянием и страхом. Он был военным, и его задачей было знать о ядерном оружии. Он знал государственную политику и размеры ядерных арсеналов каждой из сторон. Впервые за много дней в голову пришли мысли о семье. Кошмарные картины вкрались в сознание и разрушили его способность трезво мыслить. Стресс последних нескольких дней, истощение, а теперь еще и страх, вызванный мыслями о полномасштабной ядерной войне, доконали его. Будучи не в состоянии поговорить с кем-нибудь и поделиться своими чувствами, он нашел выход во сне. Как ребенок, столкнувшийся с независящей от него ситуацией, он ушел от ужасов реального мира и погрузился в беспокойный сон.

Подъем на следующее утро напомнил Бэннону подъем в первый день войны. Группа словно описала полный круг и пошла на новый заход. В некотором смысле так и было. Только далекий гул случайных артиллерийских снарядов нарушал утреннюю тишину. На всех действиях лежала печать неуверенности и страха. Лейтенанты смотрели на Бэннона, ища уверенности или воодушевления. И не находили ничего. Он видел это и испытывал разочарование от того, что не мог дать им то, что им было нужно. Даже первый за много дней горячий завтрак сделал мало, чтобы поднять дух. Нужно было что-то делать, иначе он опасался, что все вокруг сойдут с ума.

Когда с завтраком было покончено, он собрал командиров взводов. Бэннону решил, что нет никакого смысла строить из себя группу поддержки. Вместо этого, он решил прибегнуть к деловому подходу. Когда все собрались, он начал обсуждение списка мер, которые должны были быть приняты. Все, включая танкистов, должны были рыть окопы, выключит все, кроме одной рации на взвод, закрыть всю неиспользуемую оптику, принять меры для маскировки и многое другое. Кроме того, он напомнил о необходимости технического обслуживания и соблюдении личной гигиены.

Командиры взводов сначала посмотрели на него с недоумением. С начала войны они приобрели некоторую свободу, а он хотел, чтобы они подтянулись. Он просто ответил, на их взгляды и сказал, чтобы каждый взвод сообщил ему, когда они, по собственному мнению, будут готовы к проверке. В завершение совещания он передал командование старпому и отправился в батальон, чтобы узнать, есть ли новости из штаба 25-й бронетанковой дивизии или обновленные разведывательные сводки.

* * *

Новости, полученные в батальоне, были хорошими. Во-первых, за первым ядерным ударом не последовало ничего. Оказалось, советы решили попытаться запугать европейцев, уничтожив один из их городов ядерным ударом. Для этого акта устрашения был выбран Бирмингем в Англии. Быстрое возмездие со стороны Великобритании и США, закончившееся уничтожением Минска оказалось достаточным, чтобы продемонстрировать решимость и единство НАТО.

Советская уверенность, что США побоятся навлечь на себя ядерный удар ради спасения Европы, оказалась напрасной. Так же, как НАТО поняло цель советского удара, советы поняли: НАТО будет отвечать ударом на удар.

На севере, 25-я бронетанковая дивизия добилась значительных успехов. Советы оказались неспособны остановить ее наступление. Кроме того, были признаки, что Варшавский договор начал распадаться. Кен Дамато дал Бэннону копию разведывательной сводки дивизии. Они обсудили начало вооруженного восстания в Польше и Восточной Германии, к которому, несомненно, приложила руку группа «А» сил Специального Назначения США[37]. Польские силы прекратили наступление. Несколько советских частей в северной Германии массово капитулировали. Остальные были на грани этого. Глубокие удары ВВС затрудняли снабжение и перемещение войск. Короче говоря, ход войны был благоприятен для НАТО.

Также в сводке приводился анализ последствий удара по Минску. В то время как удар по Бирмингему был крупной катастрофой, он не мог повлиять на военные силы НАТО. Разрушение Минска, однако, нанесло советам ущерб, разрушив крупный транспортный и коммуникационный центр. Холодный, аналитический обзор последствий обмена ядерными ударами казался черствыми, но не мог не приветствоваться.

Ободренный полученными в батальоне новостями, Бэннон занялся текущими делами с удвоенной энергией. Быть может, все было не так плохо, как казалось. Обходя взвод за взводом, он собирал солдат и передавал им полученные новости и информацию из внешнего мира. По большей части, на группу они подействовали так же, как и на него. Кроме того, возвращение к несколько рутинной работе помогало держать солдат занятыми и ориентированными на то, что они могли сделать.

* * *