Группа «Янки»

Позитивный настрой Бэннона, и его уверенная речь слабо помогли облегчить сомнения и развеять дурные предчувствия относительно предстоящей атаки. Бэннон не знал, предали ли он каждого. Он точно знал, что не предал себя. Было еще двадцать две минуты до того, как механизированный взвод начнет выдвижение. Время, чтобы разойтись по машинам и ждать. Он так и поступил. Экипаж «66-го» следил за ним. Они слышали приказы и выглядели не слишком уверенно.

Бэннон подумал, что старая поговорка про «вы не сможете обманывать всех»[18] была верной.

Теперь, когда все было решено и колеса военной машины пришли в движение, Бэннону хотелось смириться с этим. Но его все равно продолжал снедать страх, что они собираются коллективно подставить шею и коллективно остаться без головы. Это не были учения мирного времени.

Потом не будет разбора полетов и обсуждения, кто что сделал правильно, а кто нет. Все будет взаправду. На этот раз отделять победителей от побежденных предстоит похоронным командам, русским или американским. Однако все еще была вероятность, что группа просто возьмет и выполнит поставленную задачу. Он должен мыслить позитивно. Быть уверенным. Они должны пойти туда и сделать свое дело. Как сказал бы сержант из «Блюз Хилл стрит»[19], «давайте сделаем это с ними раньше, чем они сделают с нами».

Механизированный взвод соединился с остальной группой. Выйдя из леса, они начали развертываться клином. Когда последняя машина вышла на открытую местность, Бэннон скомандовал Ортелли занять место справа и немного правого бронетранспортера. Анджер и его машина заняли такую же позицию за «66-м». 2-й взвод начал строиться, каждый танк справа и немного позади предыдущего. Когда вся группа закончила перестроение, она образовала клин шириной 700–800 метров в основании и 500 метров высотой. В таком построении они могли противостоять любой угрозе, появившейся впереди или на любом из флангов. Когда они довернули на 2-й взвод и направились на север, Бэннон заметил машину первого сержанта и санитарную машину, занявшие позиции в лесу позади позиций разведывательного взвода. Гаррет в одиночестве стоял на опушке и смотрел, как группа перестраивается и разворачивается. Первый сержант, которого Бэннон знал несколько лет, был надежным, верным и чертовски хорошим танкистом. На секунду Бэннон задался вопросом, о чем тот думал, глядя, как его группа идет в атаку. Будь у него шанс, он бы поменялся местами с любым в группе. Его рота шла в атаку, а он оставался. Гаррет повернулся, чтобы уйти, сделал несколько шагов, остановился, еще раз оглянулся через плечо, а затем скрылся среди деревьев.

* * *

Молодой советский лейтенант заканчивал с остатками завтрака. Это трудно было назвать едой, подумал он, но от нее можно было получить хоть какое-то удовольствие. Солдаты его небольшого подразделения расположились вокруг, также завтракая или просто наслаждаясь возможностью отдохнуть. Рота, или, вернее, то, что осталось от роты, провела всю ночь за подготовкой позиций на небольшой высоте с видом на город Лемм. Никакой инженерной техники не было и все пришлось делать вручную. В первый день войны, рота находилась в первом эшелоне. Тяжелые потери, в том числе всех офицеров кроме него привели к тому, что на второй день рота была выведена. Но вместо отвода в резерв, ей была поставлена задача, занять позиции на фланге полка. Лейтенанта не очень обнадеживала эта задача. За исключением трех танков в Лемме, они остались одни. Он посмотрел на оставшихся солдат и решил, что если им действительно придется вступить в бой, они долго не продержаться. Позволив себе расслабиться, он подумал, что все могло бы быть хуже, если бы полк направил им нового замполита.

* * *

Когда группа прошла между двумя лесками и достигла вершины небольшого холма, перед ними открылась широкая равнина. Высота, являвшаяся целью атаки, находилась в четырех километрах прямо перед ними. Немецкие просторы этим августовским утром были зелеными и пышными, как и любым другим августовским утром. Не было ничего, что бы напоминало о мировой войне. Сама идея, что это тихое и красивое место является полем боя, казалась абсурдной.

Но оно было полем боя. Когда группа вышла из-под прикрытия, все глаза обратились вперед.

С разведывательным взводом, прикрывающим ее с левого фланга и группой «Браво» с правого, группа «Янки» двинулась вперед. Башни танков развернулись, чтобы прикрыть назначенные сектора обстрела. Командиры машин были наготове. Группа «Браво» и разведчики смотрели на них с болезненным любопытством, ожидая, что будет дальше и, радуясь, что не им предстоит идти в открытую.

* * *

Другие люди — советские — тоже увидели их. Их реакция была другой. Они начали готовиться встретить американцев. Доклады командирам. Наводчики оставили свои котелки и заняли свои места. Заряжающие и подносчики боеприпасов были готовы заряжать оружие. Новый бой собирался изрядно испортить местные красоты.

* * *