Группа «Янки»

Первыми с ними столкнулись сержант Полгар и его тонкая линия обороны. Сразу после 23.00 было замечено движение впереди. Сначала это был просто слабый шорох и треск веток. Этого было не достаточно, чтобы узнать наверняка, действительно ли кто-то был там. Но вскоре пехотинцы, используя свои приборы ночного видения, смогли заметить фигуры, медленно приближавшиеся к ним в шахматном порядке по обе стороны от тропы. Полгар был доволен. Их построение и направление движения не могли быть лучше, чем ему требовалось. Он собирался подпустить ведущего на десять метров прежде, чем открыть огонь.

В ожидании сердце Полгара забилось сильнее и чаще. Страх, что кто-то из его солдат преждевременно выдаст свою позицию, увеличил его беспокойство, и Полгар принялся поглядывать налево и направо. Солдаты, хорошо видимые Полгаром в приборе ночного видения, были готовы и, как и он сам, сильно напряжены. В тридцати метрах от них советы вдруг остановились. Сердца Полгара замерло. Неужели они обнаружены? Неужели они потеряли эффект внезапности? Два передовых советских солдата, в настоящий момент стоявшие полностью открыто и хорошо видимые, повернулись и посмотрели назад. Другая фигура в десяти метрах от них попахала пистолетом и направила их вперед, шепотом отдав какую-то команду.

Двое передовых повернулись и продолжили движение. Ключевым элементом были они и тот с пистолетом, очевидно, офицер.

Когда ведущий русский приблизился на десять метров, Полгар медленно снял свою М-16 с предохранителя, поднес к плечу и выстрелил. Одиночный выстрел отбросил русского назад и открыл хорошо отрепетованную и смертоносную засаду. Трое пехотинцев активировали детонаторы противопехотных мин и тысячи крошечных поражающих элементов устремились к советской колонне. Открыли огонь пулеметы, заливая секторы стрельбы губительным перекрестным огнем, который сбил уцелевших после взрыва мин. Стрелки-гранатометчики ударили по своим секторам из 40-мм подствольных гранатометов, автоматчики открыли огонь по своим секторам, выискивая и поражая цели.

Шок и мощь засады подавляли. Русский офицер не успел произнести ни слова, прежде чем был застрелен. Смертельный точный огонь в упор гарантировал любому русскому, пережившему первый залп, что любое движение будет для него последним. Темнота, вражеский огонь, потеря командования и возникшая неразбериха сделали свое дело. Те, кому посчастливилось идти замыкающими, бросились обратно по тропе, преследуемые ураганным огнем. Некоторым удалось уйти.

По всему лесу можно было слышать приказ прекратить огонь. Стрельба стихла также быстро, как и началась и вернулась тишина.

Полгар доложил Бэннону о случившемся, точно и кратко. По его мнению, русские численностью до взвода просто прощупывали их оборону в поисках слабого места. Это дорого им обошлось. Но у них было достаточно солдат, и они могли себе это позволить. Пока группа ждала следующей атаки, Полгар отвел своих людей на несколько метров назад, к следующей линии обороны. Если советы решат атаковать группу со всех направлений, оставшиеся в живых, несомненно, приведут следующую группу прямиком в засаду.

Следующая группа появилась на тропе в боевых порядках. Так как они отошли назад, следующая советская атака ударит по пустым окопам. Если советы не поймут, что происходит и «захватят» старые позиции, Полгар сможет застать их врасплох и снова получить преимущество. У него было так мало солдат, что нужны были все возможные преимущества.

Спустя примерно сорок пять минут после перестрелки в лесу, два танка вышли из Арнсдорфа и начали медленно продвигаться на север, туда, где тропа уходила в лес. Медленный ход намекал на то, что русские пытались двигаться скрытно. Однако любое движение танка скрыть было крайне трудно. Бэннон сообщил о них Полгару и приказал быть готовым к появлению танков. Полгар ответил просто и самодовольно: «всегда готовы».

Когда танки двинулись на север, с НП впереди позиций группы сообщили, что заметили новое движение в деревне за высотой 214. Бэннон вызывал по рации Полгара и сообщил, что, по его мнению, танки и пехота противника готовится к атаке. Одновременно Улецки сообщил о том, что наблюдает впереди движение. Русские были готовы бросить в бой все. Наступал момент истины. Ответив НП и приказав лейтенанту Гаргеру двигаться, как только он услышит двигатель «55-го», Бэннон подумал, что следующим шагом будет шах или мат.

Внезапно начали взрываться снаряды. Бэннон инстинктивно упал на днище боевого отделения и надел противогаз. Специалист 4-го класса Ньюман, заряжающий «55-го», был уже в противогазе и смотрел на Бэннона. Почти таким же тоном, как будто они обсуждали спорт или погоду он сказал:

— Эти не звучат, как не снаряды, которыми нас обстреливали раньше. Те не скулили прежде, чем взорваться.

— Мины. Должно быть, нас обстреливают из минометов. Вероятно, 120-мм, из батальонной минометной батареи. Они не смогут нанести нам много вреда. — По крайней мере, Бэннон не думал, что смогут.