Группа крови на плече

Ни фига не понимая, я для себя перешел на привычные мне виды спорта. В общем, поначалу это был чистый бокс. Настучал крыльями по клюву, закрылся от выпада и снова с левой. Или с правой. Или с правого? Потом тактика резко поменялась, и бойцы перешли на карате: все вот эти вот «кия» когтями и попытки взлететь повыше и с высоты распороть противнику какую-нибудь часть тела. И все это с одновременными ударами клювом по глазам. Интересно, у петухов бывают фингалы? Или можно им «очки» сделать? Или если попали, то сразу одноглазый пират, и иди куриц топчи и цыплятам байки рассказывай?

Внезапно мои размышления оборвались диким стоном толпы. Один из петухов упал и не двигался, а второй наскакивал на него, что-то хрипя бравурное. Наверное, что-то из классики, типа «а ну решил ко мне лезть, ты, засранец вонючий, мать твою. А? Ну иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят» и все в таком духе.

Если честно, то кто выиграл, а кто проиграл, я понял исключительно по кислой роже вьетнамца. Скорчив немного пренебрежительную физиономию, я подошел к нему и протянул руку. Чуть не плача узкоглазый начал отсчитывать мне купюры. Да так медленно, будто он над каждой произносил поминальную речь. Купюры были разных номиналов, потрепанные, но я каким-то внутренним чутьем уже знал, что оказался в плюсе. Досчитав и как-то по бабьи всхлипнув, букмекер повернулся и с натугой поставил около меня мешок, по виду с чем-то сыпучим. «Не, натуры советским не надо. Оставляю как чаевые тебе», — попытался я передать вьетнамцу, помахав руками и, как мне казалось, убедительно промаячив бровями…

— Сашка, твою мать! Хватит союзников ублажать! Жопу в горсть и давай сюда, тут тебя люди ждут!

Я сначала на Александра даже не отреагировал. А потом вспомнил свое второе «журналистское» имя, обернулся.

А вот и Незлобин объявился. С какими-то незнакомыми военными.

Глава 19

Незнакомцами оказались молоденький лейтенант в необмятой форме и широкоплечий лысый капитан.

— Представляешь? — Незлобин отвел меня в сторону, прошептал на ухо. — Встретил тут своего сослуживца. Вместе в военном училище начинали.

— Это который лысый? — сообразил я. Лейтенант по возрасту не подходил.

— Да. Дима Гриценко. Меня в ГРУ потом завербовали, а он продолжил в части служить. А сейчас новую технику обкатывает. Только-только прибыли из Союза. Походу, у них тут войсковые испытания. А что это у тебя за пачки денег в руках? — Незлобин напрягся.

— Да я тут капитал наш приумножил слегка, — я быстро пересчитал заработанные деньги, вышло почти восемь тысяч донгов. Последняя ставка «на все» сработала.

— Коля, ты охренел? Уже до азартных игр докатился?

— Нет такого преступления, — на память пришла подходящая цитата, Огонек ее явно заценит, — на которое не пойдет капитал ради прибыли в 300 процентов.

— Тебя вообще одного оставлять нельзя! То за вьетнамками волочиться начнешь, то играть на деньги…

— А сам? Как бухать — так ты первый. Казенное имущество толкать налево — тоже пожалуйста…

— Ладно, замнем. Вон, люди ждут, неудобно. Мы подошли, познакомились с военными.

— Да видно, что вы только что из Союза. Тут в таком не ходят. Александр, — отрекомендовался я, пожимая руки. — Чего не переоделись-то?

— Владимир, — представился молоденький лейтенант. — Все выдали в спешке, нужных размеров мало. Да и переодеться не дали, погнали в путь, дескать, быстрее надо, нас ждут. Американцы бомбят переправы — надо прикрыть. Вот пока стоим, переодеваемся уже посменно.

И в самом деле, около одного грузовика уже толпился народ, сверкая труселями в горошек.

Вдруг одна из «Шилок» подняла обороты двигателя. Сзади башни медленно поднялась какая-то шайба. Взвизгнув приводами, «Шилка» повернула башню вдоль реки, дернула вверх-вниз стволами и начала медленно крутить этой шайбой туда-сюда.

— Перед вами ЗСУ двадцать три четыре[7], — мы подошли ближе, капитан Гриценко с гордостью обвел руками свое хозяйство, — или, говоря по-простому, зенитная самоходная установка. Она же «Шилка». На вооружении имеется счетверенная автоматическая пушка калибром двадцать три миллиметра. Темп стрельбы — три тысячи четыреста выстрелов в минуту. Ну или примерно шестьсот килограмм, отправленных навстречу самолету.

— Вещь! А чего это она? — выдохнул уже влюбленный в железку Вениамин.

— Радар. Включили автоматический режим. Чего увидит не нашего — наведется и собьет.

— Правильно, ибо нефиг. Пиво будете? По маленькой, за знакомство? — Незлобин кивнул в сторону нашего тарантаса. — Ну, и чтобы снизить риск кишечных заболеваний. Мы угощаем.

Раздумья капитана были прерваны гулким сглатыванием лейтенанта. Гриценко посмотрел на нас в сомнениях, вытер пот со лба.

— Воздержимся, пожалуй. Нам тут еще обустраиваться…

— Он думает, что мы проверяющие от конторы, — шепнул я на ухо Вениамину.

— А откуда пиво? — поинтересовался Александр, тяжело вздыхая.

— Есть местное, есть американское — из трофеев.