Группа крови на плече

А на войне, как на войне —
Патроны, водка, махорка в цене.
А на войне нелегкий труд,
А сам стреляй, а то убьют.
А на войне, как на войне,
Подруга, вспомни обо мне.
А на войне — не ровен час,
А может, мы, а может, нас.

— Что это? — Незлобин поперхнулся пивом.

— Так «Любэ» же, — произнес я и тут же осекся. Никакого «Любэ» еще лет двадцать тут не предполагается.

— Какой-то новый ВИА?

— Да, да, — схватился я, словно утопающий за соломинку. — Новый ансамбль, только появился.

— И что там дальше?

— Комбат-батяня, батяня-комбат, — начал вспоминать я слова, — ты сердце не прятал за спины ребят. Летят самолеты, и танки горят…

Дальше припев мы уже даже не пели, а орали вместе, распугивая попутных и встречных вьетнамцев:

— Огонь, батарея! Огонь, батальон!..

Уже пошли пригороды Ханоя, как внезапно в привычный хруст всякой гадости под колесами начали примешиваться какие-то чавкающие звуки. Поначалу я не придавал им значения — мало ли чего там мы намотали. Потом машину потянуло вправо, и я все-таки решил остановиться на жопоразминательные процедуры.

— Нда-с. Ну и что будем делать? — озадаченно протянул Огонек, рассматривая два спущенных колеса по пассажирской стороне.

— А у нас вообще есть запаска? — как-то запоздало поинтересовался я.

— Даже если одна есть, что со вторым колесом делать?

Мы перегрузили китайца из багажника на заднее сиденье, пообещав, что скоро выгуляем, захлопнули дверцу и стали совместно рассматривать багажник.

Тот нас откровенно огорчил. Нет, когда-то в нем, может, и была запаска, домкрат и, наверное, даже насос, но сейчас он демонстрировал полное отсутствие любых технических средств.

— Млять, вот нет чтобы пробить колесо раньше или позже, — оглядывая пустую улицу, произнес я, — ведь даже сраные велосипедисты заныкались по щелям. Послать ведь даже некого за подмогой…

— Не сцать! Я нашел что-то, — проорал Огонек, выныривая из багажника. Этим чем-то оказался ключ-балонник и маленький ломик.

— Охрененно, да, — признал я, — но мало. Хотя… Есть идея!

Я пошел к обочине — там валялись какие-то сухие палки и даже куски бревен. Прогулявшись туда-сюда, я нашел вполне приличный дрын длиной в полтора моих роста. Положив его мостиком на какие-то ветки, я попрыгал на нем. Дрын прогибался, похрустывал, но ломаться не собирался.

Бросив деревяшку около машины, я пошел искать что-то на роль чурочки. Ведь как говорил какой-то там продвинутый древний грек — дайте мне точку опоры, и я переверну землю. А мне надо всего лишь машину приподнять. Пройдя метров двести, я понял, что тут мне хрен обломился: ветки были, иногда даже достаточно толстые, а вот чего-то толстого не было. То ли вьетнамцы растащили, то ли тут ничего такого не росло. К машине я вернулся, весь обливаясь потом и таща за собой еще два дрына поприличнее.

Незлобин, глядя на меня, тоже натащил деревяшек.

— А на фига это? Сделаем костер и спалим машину? — поинтересовался он.

— Не, счас приподнимаем машину за бок, снимем колеса и посмотрим, что с ними можно сделать. А то, может, там можно как-нибудь подшаманить.

Обвязав несколько бревнышек веревкой, я получил ту самую искомую чурочку, которую расположил параллельно машине. Вручив самый первый дрын Незлобину, я начал командовать. Аккуратно заведя один конец над «чурочкой» под машину, я приказал налечь Вене на другой конец. Грек не подвел — чуть скрипнув, машина оторвала колеса от земли. Рычаг — это сила!

— Зашибись, теперь не дави так сильно, — скомандовал я Огоньку.

Схватив ключ, я легко сорвал и открутил все 10 гаек с обоих колес. Откатив их от машины, я махнул Незлобину опускать. Машина, упав на один бок, сразу же приобрела какой-то жалкий до безобразия вид.

Открутив колпачок и вынув ниппель, я не услышал ни малейшего звука. Это плохо, значит, дырку мы проколупали большую. Попрыгав ногами на покрышке, я добился того, чтобы она отлипла от обода диска. Просунув в образовавшуюся щель сначала ломик, а затем ключ, я перекинул кусок покрышки наружу. С помощью Огонька я сначала расширил проем, а потом перекинул остаток.

Засунув руку в проем, я аккуратно достал камеру и, чуть встряхнув ее, практически сразу обнаружил разрыв размером с кулак. Удивившись таким разрушениям, я снова сунул руку внутрь колеса и начал аккуратно проверять внутреннюю поверхность. Вскоре рука наткнулась на что-то изогнутое. По-разному покрутив покрышку, я выколупал из нее гнутый гвоздь сантиметров восемь длиной. Вот блин, бедная страна, хрен чего найдешь и все дорогое, а гвозди по дорогам валяются никому не нужные.