Группа крови на плече

Посередине комнаты стоял стол с наваленными на него кипами бумаг, среди которых с какой-то радостной нервозностью колупался этот самый очкарик. Пока я пытался найти вокруг следы медицины, он успел проглядеть пару кип, выдернуть оттуда какие-то листики, разложить все по папкам и достать новые.

— Товарищ, я вас слушаю, — поднял на меня глаза «писатель». — И кто вы такой, представьтесь, пожалуйста!

— Николай Орлов, прибыл вчера, ищу медпункт для внесения новых записей в личное дело. Но, кажется, был курящими товарищами неверно информирован, — все еще находясь в удивлении, ответил я.

— Алексей Петрович, ответственный за безопасность посольства и всех в нем, — ответно представился мне Чехов. — Постойте, это же вы вчера Фо нам привезли?

— Так точно, мы, — ответил я, одновременно пытаясь вспомнить, кто же отвечал за безопасность посольств. Вроде бы КГБ, но не точно… — Но для нас это был Нехуэй, и он нас отравить пытался. Да и изначально у нас другая задача была.

— Вот про эту самую задачу давайте и поговорим. А про медпункт не беспокойтесь, сам проведу, чтобы больше поводов курильщикам не давать…

Оказалось, что те блоки, которые мы приперли, они вовсе не от «фантома» или там «канберры» какой, а вовсе даже от какой-то доселе не щупанной нашими специалистами летаблы. Новая электроника, шифры и коды, все дела… Понятно, что как все это выяснилось, все вокруг возбудились не на шутку и начали слать всякие требования «найти, сохранить, обеспечить» во все причастные места. Что там сейчас делает генерал, мне неведомо, а вот как отвести удар от наших задниц, я уже точно знаю.

Как только этот Алексей Петрович узнал, что есть пленка, на которой запечатлено исходное состояние всех этих контейнеров, и она находится буквально у него под ногами, он, перевозбудившись, бегом дотащил меня до места нашего отдыха и под недоуменным взглядом Незлобина буквально вырвал протянутую ему катушку.

— С момента съемки была только у меня, — прокомментировал я. — Вы обещали про медпункт…

— Да-да-да, — не отрывая взгляда от зажатого кулака с катушкой, ответил кагэбэшник, — пойдемте.

Оказалось, медпункт был через пару дверей от нас. Сдав меня на руки некой Ларисе Анатольевне, «бурильщик», не приходя в сознание, приказал ей «провести полную профилактику и обеспечить все необходимое» и испарился.

Лариса Анатольевна оказалась скучающей на своем посту пожилой врачихой, которой в моем лице привалило развлечение. Обрадовавшись подарку, она развила бурную деятельность. Сначала изучила все документы, потом меня, как игрушку, крутили и вертели, заставляли открывать рот, показывать язык и говорить «а-а-а». Не обошлось без прослушивания легких и постукивания по разным местам.

Отдельный интерес бабулька проявила к моей татуировке терминатора. Дескать, раньше по документам не было, а сейчас вон какую-то страхолюдину уже нарисовать успели. И ведь наверняка делали это в условиях полной антисанитарии, охламоны. Я легонько возражал, утверждая, что никакой антисанитарии не было в помине и дезинфекция вьетнамцами производилась сразу со всех сторон. Девяноста шестью градусами снаружи и сорокаградусной изнутри. Причем много раз, для более сильного и длительного эффекта. Вроде проканало.

Наконец, старушка наигралась мной и со словами «во избежание инфектумов и сепсисов» смазала что-то зеленкой на спине. Потом, уложив меня на кушетку филейной частью вверх, эта последовательница Гиппократа всадила в мою задницу штук пять уколов, приговаривая при этом «вам, молодым, это полезно». И ведь все время, пока я у нее, она вспоминала всякие азиатские заразные болезни, от чумы до холеры включительно, и искала на мне их признаки. Профессиональное это у них, что ли, — коллекционировать самые страшные болячки?

Велев мне одеваться и ждать, старушенция заткнулась и начала писать всякие кракозябры в журналы, книжечки и прочие непонятные для меня места. Чтобы, не дай боже, не получить еще уколов в свою тушку, я сидел тихо и всячески старался не мешать боевой бабуле.

— Так, в твои документы я записи сделала, фотостудия дальше по коридору, третья дверь. Принесут фотографию, и сделаю военник. И зови второго, — внезапно обратила на меня внимание врачиха.

— Чего? — Резкий переход от тишины реально вогнал меня в ступор.

— Вот же бестолочь какая. Говорю, тащи сюда своего подельника и иди делай фотографии, — скомандовала бабуля.

— Так вы же врач, — поднимаясь с кушетки, немного недоуменно сказал я, — а тут другие нужны.

— Я тут и врач, и другая, и третья. Шагом марш!

Решил больше не испытывать терпение хоть маленького, но явно начальства, я ответил «есть» и закрыл дверь с другой стороны. Отконвоировав Незлобина до врачихи и сдав ей его на руки, я поторговал своей мордой перед фотографом. Проморгавшись после вспышки, принял решение больше не искать приключений на свою задницу и вернулся назад в комнату.

В комнате обнаружился Зайцев, который, сидя на койке Огонька, перелистывал оставленную им книжку.

— Добрый день, Анатолий Сафронович, — поздоровался я, — а мы тут медосмотры проходим и уколы получаем.