Группа «Сибирь»

— Немного, — признался Ваня, размашисто отряхивая, а заодно и вентилируя правый носок. — Никто не знает даже примерной численности атакующих сил противника, зато известно, что костяк атакующих — какой-то страшный Огневой батальон. Ребята там, по всей видимости, подобрались опытные, частично обстрелянные, прошедшие боевое слаживание в различных силовых акциях. Есть «чеченцы» и «абхазы». Думаю, пока фактура такого батальона выглядит примерно так — три десятка по-настоящему хороших бойцов, может, даже спецназовцев, и куча кое-как обученных, зато энергичных парней к ним в придачу. Эти больше шумят, спецы выполняют самую важную работу, а славят и награждают других.

— Везде одно и то же у людей в служебных взаимоотношениях, кроме понимания правил коллективного общежития. Пахари и хитрецы, — вставил я и многозначительно переглянулся с Кромвелем, но он, по-моему, так и не понял смысла моего взгляда. Значит, меня и дальше будут недооценивать, во всяком случае, до конца моего первого рейда.

— В народе, то есть в слухах, их называют «огневиками», там сплошь красивые легенды и непроверенные истории, — продолжал Потапов. — Однако южней Енисейска они ещё никогда не оперировали. Нападали на жандармов, на прииски и базы ГСМ, перекрывали трассы… На пробу покусывали Енисейск. Вооружение разномастное. Рассказывают, что они уже снесли выстрелом из гранатомёта РПГ-7 прилетевший для подавления вертолёт Ми-8 с десантом жандармерии на борту. Правда, всё это россказни из разряда «сноха соседа через двор лично видела».

— Дрянь дело. Гранатомёты это плохо, — отметил Паша.

— У них и броневики есть, прикиньте! — чуть ли не радостно сообщил Потапов. — Штуки три. Цирк! То ли самодельные шушпанцеры из кровельного железа и уголка, то ли давно снятые с вооружения бронетранспортёры БТР-152 с пулемётом Горюнова СГ-43 на турели, что уже гораздо серьёзней. Здесь показания расходятся в зависимости от пола и факта службы в армии очевидца.

— Что сейчас на фронте? — спросил группер.

— Бои идут на севере. Партизаны первым делом ударами из тайги и с реки быстро захватили Усть-Кемь, там перегруппировались, и уже оттуда двинулись на юг. Где-то два часа назад захватили Озёрное и грунтовый аэродром Енисейска. Местным помогает наличие взвода жандармерии, прибывшего немного раньше.

Возле дебаркадера началось какое-то движение, толпа зашумела, загудела, над берегом загромыхали лающие команды, зазвучавшие из громкоговорителей штатной системы оповещения. Началась погрузка женщин и детей на борт «Талнаха». Ошалевшим экипажам дебаркадера и сухогруза помогали три милиционера и несколько штатских из администрации с красными повязками на рукавах.

На земле аврал, а в небесах благолепие. Редкие нити перистых облаков расчертили небесную синеву. Енисей был безмятежно спокоен. Но сейчас не до красот.

Кромвель быстро делал какие-то отметки на обычной туристической карте города и тихо бурчал:

— В этой реальности американцы не дали русским построить здесь радиолокационную станцию типа «Воронеж», космополигон ликвидировали, вот и остался Енисейск без вояк... Ладно, продолжай, Ваня.

Он прав. На левом берегу чуть выше Енисейска нет приметных антенн, упрятанных в радиопрозрачные сферы, главной приметы Енисейского командно-измерительного пункта. Здесь долгое время стояли «Большие уши» станции космической связи НИП-4, одного из семи наземных измерительных пунктов, созданных на самой заре космической эры для обеспечения полета первого спутника в далёком пятьдесят седьмом году. Здесь принимали и «бип-бип» первого искусственного спутника Земли, и голос Гагарина... Угрозами санкций американцы закрыли этот стратегический, да и исторический объект. Растоптанной России нечего делать в космосе.

Ещё раз кивнув групперу и продолжая докладывать, Фантомас взял в руку второй носок и энергично закрутил им над головой.

— Сейчас бои идут на северной окраине города, в районе улиц Нестерова, Молокова и Перенсона...

И тут моё терпение иссякло.

— Ваня, паразит! Прекрати размахивать своими вонючими тряпками! Такой хороший воздух был!

Потапов, выпучив глаза, замер с обвисшим тряпочным пропеллером в руке, словно ребёнок, лишённый любимой игрушки. Зачем-то понюхал носок, удивлённо вскинул брови и пожал плечами, показывая всем, что аромат от носка источается вполне приятный и освежающий, даже протянул тканное изделие в сторону Кромвеля.

Тот брезгливо скривился, отодвинулся и недовольно засопел. Он терпеть не может чужие поступки, менее взвешенные, чем собственные.

— Ты охренел в разведке? Не юродствуй! — бросил он. — Всё ясно, теперь меня послушайте, бойцы. Самый главный вопрос звучит так — где губернская жандармерия, почему до сих пор нет кавалерии? Ответ очень прост... Партизаны гениально предприняли атаку, скорее всего, ложную, на Железногорск.

Потапов тихо присвистнул.