Группа сопровождения

Ветер с Каспия вовсю гонял густо замусоренную свинцовую волну, раскачивал флотилию катеров и моторных лодок, ошвартованных у ржавых пирсов, завихрял тучи пыли, замешанные на лохмотьях газет, окурков и обрывках целлофановых пакетов. Складывалось впечатление, что дворники в этом приморском городе с крутыми улочками и серыми домами вымерли как класс вместе со смертью великой державы. Впрочем, Игорь и раньше, на примере Москвы образца 1991 года, успел убедиться, что первым признаком бардака в стране является неубираемый мусор на улицах и катастрофически разрастающиеся помойки…

Ветер насквозь продувал обшарпанную «Приморскую». Уфимцев, глядя сквозь окно в холодном номере на мрачный пейзаж, мысленно ругал себя за излишнее оптимистическое отношение к жизни, подтолкнувшее его взять плавки с собой на этот, с позволения сказать, «курорт».

Гостиница была совершенно пустой. Если, конечно, не считать табора таджикских цыган, галдящей толпой осаждавшего администратора — тетку с высокой, травленой пергидролем, прической, тоскливо взиравшую на них из-за высокой стойки. Тетка откровенно обрадовалась появлению милиционеров (при их виде табор куда-то стремительно рассосался), и на радостях даже дала распоряжение разогреть титан, дабы гости могли принять душ.

Уфимцев ежился под чуть теплой водичкой в ледяной душевой и утешал себя фразой капитана Вадима, моющегося в соседней кабинке: «Лучше так, чем никак!»

…Сержанты уже успели разложить на застеленном газетой столе горы свежей редиски, зелени и водрузить над всем этим южным великолепием пару купленных в ближайшем ларьке бутылок коньяка «Дербент», как на пороге появился Вадим:

— Сворачиваемся! — махнул он рукой, — Усиление обявили. Будем сегодня до утра на железнодорожном вокзале дежурить, — Игорь, — обратился капитан к журналисту, — Тебе, естественно, на вокзал переться не обязательно.

— А что я здесь буду делать в одиночку? — уточнил Уфимцев, — Поболтаюсь лучше с вами.

— Лады, — мотнул головой Вадим, похлопал по карманам своей форменной куртки и протянул корреспонденту белый пластиковый цилиндр с малиновым колпачком, — На вот возьми «черемуху» на всякий случай. Оружие тебе не полагается, так хоть этим… На вот еще… Не порежешь, так попугаешь!

И в карман джинсовой куртки Игоря перекочевал китайский нож с выкидным лезвием.

— «Броник» возьмешь? — решивший оснастить корреспондента всем чем можно и чем нельзя, капитан кивнул на койку, на которой лежал легкий милицейский бронежилет, — Под куртку!

— На кой ляд он мне нужен! — усмехнулся Уфимцев, — только от ножа и спасает. Ты мне еще до кучи каску на голову предложи надеть. Тогда уже точно все бандиты с вокзала разбегутся при виде такого чучела.

Город был погружен в непроглядную южную ночь, лишь на перекрестках пробиваемую желтыми слабыми огоньками лампочек, болтающихся на одиноких покосившихся столбах. Вокзал же, как и полагалось, источал потоки света, льющегося на привокзальную площадь из широких окон.

Напротив главного его входа возвышалась монументальная фигура пожилого джигита в папахе и бурке, восседавшего на таком же монументальном скакуне. Впрочем, освещения хватало только на коня и бурку, голова же легендарного Махача, в честь которого и был назван город, тонула в темноте.

Вокзал, несмотря на поздний час, бурлил. На перроне потомки Махача, одетые в интернациональные вьетнамкие спортивные костюмы и кожаные куртки, бодро брали штурмом поезд Махачкала-Астрахань. Провожавшие кунаки энергично запихивали своего земляка через разбитое окно уже запертого тамбура. По соседству, не обращая внимания на предупреждающие окрики осатаневших проводниц и уже тронувшийся поезд, другая компания джигитов заволакивала вовнутрь сумки с барахлом.

За всей этой энергичной кавказской жизнью с невозмутимым кавказским спокойствием наблюдал местный милицейский патруль.

— Салам, — старший патруля с погонами сержанта протянул руку Вадиму, — Мне сказали, что будете нам помогать. Это хорошо. Стойте здесь и ни во что не вмешивайтесь. Если что — мы сами порядок будем наводить.

— Что-то не видно здесь порядка, — скептически пробурчал капитан.

— Э-э, — разве это беспорядок? — возразил сержант, — Это — нормально.

В это время уже подбирающийся к выходной стрелке поезд конвульсивно дернулся и застыл. Пронзительно завизжали тормоза.

— Эх, бляха, опять кто-то стоп-кран сорвал! — воскликнул дагестанец, и повернулся к своим, — За мной! А вы, — притормозил он на секунду, — говорю вам, стойте и ни во что не вмешивайтесь!

И патруль дагестанцев резвой рысью помчался в голову застывшего поезда.

Прошел час. За это время пассажирский поезд был отправлен вопреки давно сорванному расписанию, и вокзал опустел. Вдоль касс в зале лениво и неприкаянно бродил русский милицейский патруль. Дагестанские коллеги с таким же служебным рвением утюжили платформу.

— Игорь, — окликнул журналиста Вадим, — тебе не надоело? До утра здесь будешь болтаться? Послушайся совета — иди в гостиницу, пока не поздно. Дорогу до гостиницы запомнил?