Группа здоровья

Обычный день начинался с зарядки в любую погоду. Причём из пятидесяти минут её длительности, сорок был бег на пять-шесть километров. Это зависело от нашего поведения накануне, или от того, как у ответственного офицера, который проводил зарядку, молодого в принципе парня, прошла ночь. А она могла пройти совершенно по-разному. Не зря в старину говорили: — «Шерше ля фам». А я бы от себя добавил, что делать это им нужно было бы очень заранее, чтобы эти «фамы» была где-то всегда поблизости, когда это бывает крайне необходимо молодому организму. (Опять шутка… так себе, кстати)… Впрочем, отвлёкся… И только лишь минут пять мы растягивали сухожилия, разогревались и разминались под руководством старшины роты различными гимнастическими упражнениями. Какой же для нас это был благостный отдых после взмыленного гона в высоком темпе, который часто и зависел от этих самых неизвестных нам «фам», и оттого, насколько они были капризные. Неожиданная взаимосвязь, правда? Одни ломаются… а курсантов…. скажем так, гоняют.

Таким было каждое утро шесть дней в неделю.

А ещё в каждую неделю были три-четыре пары по физподготовке, уже днём на плановых занятиях, где мы тоже обязательно много бегали. Затем три раза в неделю как минимум — занятия по огневой подготовке. А также на полигонах по тактике, защите от оружия массового поражения и прочие армейские предметы, которые также были связаны с перемещением бегом на значительные расстояния.

Занятия, как правило, завершались в 15 часов, и мы шли на обед, а в 17 вечера опять начиналась спортивно-массовая работа, то есть всё тот же бег. Уже в более щадящем режиме, так как офицеры торопились собраться и до 19 часов вечера успеть, если повезёт, к своей и нашей радости отправиться домой. Но это получалось у них далеко не всегда, потому что по вечерам проводились разные совещания и подведения итогов. Так что часто они уходили 21 час.

С 9 утра и аж до 9 вечера. И в таком режиме практически каждый день. А ведь каждую неделю были ночные стрельбы и ночные вождения техники. Вот такой была служба училищных, можно сказать, привилегированных офицеров. А в войсках молодые офицеры, то вообще часто даже домой не уходили на первых годах службы. Он очень нелёгкий — офицерский хлеб, и совсем несладкая жизнь. И конечно же, выбор этой профессии должен быть совершенно осознан. Идти в профессию сто́ит тем, кто готов, в первую очередь морально, к таким трудностям и беззаветно верен своей Родине — Матушке-России. Стоит ли это того? Конечно, сто́ит, потому что есть такое призвание — Свет от тьмы защищать! Так и только так поступали российские офицеры в истории нашего Государства! А православная Россия всегда была, есть и будет Светом для всей нынешней цивилизации!

Так что шесть дней в неделю — в субботу у нас был тоже учебный день — с утра и до вечера мы были загружены физподготовкой по самое "немогу". То есть до такой степени, что, бывает, только кладёшь голову на подушку, то мгновенно засыпаешь мёртвым сном. Наверное, каждый человек знаком с подобной степенью усталости. И с нами такое тоже случалось, но лишь начиная где-то курса уже с третьего. А на первом мы, порой, от высочайших нагрузок настолько были перевозбуждены, что даже часто мучительно не могли заснуть. Зато, как только на занятиях были какие-либо лекции, и в аудитории набиралось много народа — несколько взводов — то научились спать с открытыми глазами. Так себе, хочу вам сказать, навык…

К чему я так долго обо всём этом рассказываю? Да к тому, чтобы вам было предельно понятно, с какой надеждой мы ждали один выходной в неделю. К тому же это был день, когда по расписанию, о-о-чень заранее составленному в курсантских взводах, и утверждённому начальством, то до трети курсантов имели право уйти на выходной в увольнение.

Имели право, но далеко не обязательно, что оно должно состояться. Во-первых, был строгий график, который нарушать нельзя. А если ты получал неуд по какому-либо предмету, то права на увольнение лишался автоматически. А во-вторых, имелись условия для его получения: это отсутствие нарядов вне очереди, то есть взысканий, а также выполнение всех спортивных нормативов по бегу, полосе препятствий, лыжам, плаванию на уровне обязательных для нас требований (на спортивный первый или второй взрослый разряд). Это было святое…

Так вот, перед увольнением по воскресениям в курсантских ротах всегда проводилась спортивно-массовая работа, которая представляла всё тот же бег — кросс на три — пять км в весенне-осенний период, или лыжная гонка зимой — либо десять километров, либо двадцать км. И если в этих мероприятиях не уложиться в норматив, то с увольнением ты, конечно же, пролетал. Как в то время мы говорили: «Как фанера над Парижем». (Вот не спрашивайте только, почему фанера должна была летать над Парижем. Говорили, и всё! И это даже смешным казалось.)