Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему

Где-то в середине вечера к клубу подбежала расстроенная старушка в поисках внучки. Видимо, у кого-то из общества ОРР была восьмилетняя дочка и суд назначил пожилую даму ее законным опекуном. Однако «люди пейота» выкрали девочку и притащили на собрание. По мнению бабушки, ни место, ни компания совершенно не подходили ребенку, поэтому она напролом ринулась мимо кассы внутрь клуба. Мы побежали вслед за ней и, разумеется, увидели среди нелепой толпы поющих маленькую девочку в мантии и повязке на голове, которая в трансе пританцовывала рядом с мамашей. Бабуля попробовала ее схватить, но малышка вывернулась и побежала прятаться. Ее мать увидела бабку, и они принялись наперебой орать друг на друга, а остальные участники ритуала решили, что так и задумано, и присоединились к всеобщей вакханалии. Тут пожилая дама выскочила из клуба за помощью и очень скоро вернулась с двумя полицейскими. Те посчитали нужным вызвать подкрепление, и через несколько минут в клуб заявилось еще пятьдесят человек в форме. Вместо того чтобы поговорить Джейсоном и общими силами решить вопрос, копы остановили церемонию, заставили нас включить верхний свет начали крушить все подряд в поисках ребенка. Они до смерти напугали собравшихся, устроив невероятный шум и гам. Когда люди из ОРР немного пришли себя и обнаружили, что их драгоценный проектор сломан, на них было жалко смотреть. Потасовка и всеобщая ругань продолжались еще не меньше получаса, пока наконец не нашли девочку, которая пряталась под сценой. Ее вывели из клуба в сопровождении вопящей матери, злобной бабки и разгневанных певцов.

Когда все наконец свалили, мы стали поспешно закрывать клуб. Внутри оставалось еще человек шесть персонала, включая Джейсона и Ленни. Я считала деньги в кассе, когда услышала громкий настойчивый стук во входные двери. Один из охранников прибежал в контору и крикнул, что в клуб ломится толпа водителей грузовиков Ковент-Гардена, вооруженных молотками и ломами. В причинах разбираться было некогда, потому что Джейсон заорал:

— Всем сматываться!

Я быстро сгребла со стола деньги и спрятала их в сейф. Мчась к заднему выходу, я думала только о том, успели ли выбраться остальные. Выскочив наружу, я оглянулась и увидела, как обезумевшая толпа ввалилась в клуб с криками: «Бей бородатую мразь!» Закрыть заднюю дверь снаружи мне не удалось, поэтому я просто побежала по улице, пока не увидела остальных работников клуба. Спустя какое-то время мы решили вернуться и посмотреть, чем кончилось дело. Осторожно войдя внутрь, мы обнаружили, что ущерб нанесен колоссальный — об этом ясно свидетельствовали разбитые сигаретные автоматы и осколки световых приборов. Телефон оторвали от стены, проектор бросили на пол. Джейсон с Ленни засели в офисе, пытаясь дозвониться до полиции. Только на третий раз им удалось поговорить с копами. Спустя какое-то время к нам приехало двое констеблей, которые заявили, что остальные слишком заняты. Интересно, какого черта тогда в клуб сначала приперлась целая армия копов, а теперь все вдруг заняты?

Когда страсти немного улеглись, мы наконец выяснили, почему на нас ополчилась разъяренная толпа. Оказалось, что кто-то (может, даже один из копов) сообщил, что в клубе держали ребенка, которого потом планировали принести в жертву в ходе ритуала. Водители быстро посовещались со своим профсоюзом и решили разобраться с работниками клуба по-своему. В итоге мы объяснили всем, как на самом деле обстояли дела, и народ, ворча, разбрелся по домам. Когда я вернулась к Тео, меня все еще потряхивало, однако никто даже не стал слушать мою историю, потому что дома разворачивалась драма посерьезней.

Марк обнаружил в себе гомосексуальные наклонности и влюбился в Джерома Чарльза, одного из друзей Тео. Джером часто захаживал в гости к Марку, проводил с ним какие-то долгие психологические исследования и писал горы заметок, которым в итоге грозила судьба превратиться в статейку на одну страницу. Хрупкому Джерому было 24 года; в его черных волосах уже виднелась проседь. Он носил небольшие очки в круглой стальной оправе и обладал своеобразной красотой с налетом отчаяния.