Читаем Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему полностью

Я улеглась на кровать в комнате Джо. Чтобы не показаться навязчивой, я не стала раздеваться и устроилась поверх одеяла. Пока я в полумраке лежала на спине, чувства понемногу пришли в равновесие и злость прошла. Конечно, я сердилась на Гранта, но не поэтому оказалась в комнате Джо. Пусть я уже не была одержима гитаристом, но финал наших отношений меня по-прежнему не устраивал. Следовало хоть и с большим опозданием, но все же завершить их как следует. Каким будет это завершение, я не имела понятия. Если оно окажется неприятным, возможно, лучше его избежать: в таких делах я трусиха и не люблю открытых конфликтов. К тому же я знала, что особого удовлетворения мне это не принесет, ведь я была влюблена в Гранта. Меня кольнула догадка, что я всего лишь хочу убедиться, что по-прежнему могу соблазнить крутого гитариста. Впрочем, эта потребность уже не настолько меня волновала.

Еще мне пришло в голову, что в последнее время я стала употреблять слишком много наркотиков, особенно с тех пор, как начала тусоваться с Relation. А поскольку за прошедшие месяцы мое отношение к людям сильно поменялось, я невольно задалась вопросом, не послужили ли наркотики причиной этих перемен, или дело в высокой конкуренции в сфере шоу-бизнеса, во влиянии Гранта и стечении обстоятельств. А возможно, сочетание всех причин сделало меня такой. Я стала жестче и равнодушнее к людям без особого статуса, зато со знаменитостями мне было легко найти общий язык. Я научилась разбираться с делами, пусть не идеально, но на вполне достаточном для успешной карьеры уровне. Я поняла, как функционирует музыкальная индустрия и как там зарабатывают деньги и влияние; я видела, какое значение имеют деньги и власть и как ими можно воспользоваться. Теперь, если мне представится возможность, я ее не упущу и сумею обернуть в свою пользу. И все же я не до конца подготовилась к новому рывку: мне следовало много понять и узнать. Однако я не ошиблась с выбором карьеры и двигалась вперед довольно уверенно. А вот эмоциональное развитие значительно запаздывало по сравнению с профессиональными успехами. Я научилась спокойнее относиться к жизни, но по-прежнему допускала ошибки и не всегда могла определить, чего мне хочется и что будет полезно для меня. Я до сих пор не научилась отказывать парнями вроде Гарольда Граймза, хотя понимала, что они мне ни к чему. Но рано или поздно необходимость спать с ними все равно отпадет. Разумеется, я хотела любить и быть любимой, как в физиологическом, так и во всех остальных смыслах, которые вкладывают в понятие «любовь», но не собиралась тратить время на случайные связи. Но я знала, что со временем во всем разберусь, поскольку учусь на своих ошибках. Я даже была готова к боли, разочарованиям и одиночеству, готова шагнуть навстречу любым испытаниям, которые мне уготованы. Я сумела устроить свою профессиональную жизнь, а вскоре — пусть и чуть медленнее, чем мне хотелось бы, — налажу и личную, когда найду того, кто мне подходит.

А тем временем Грант был этажом выше, я лежала внизу в ожидании Джо. Мысли вернулись к Гранту и его девице. Не важно, кто она такая и откуда взялась, сейчас меня это не заботило. Ясное дело, было неприятно наткнуться на нее, и я почувствовала обиду и ревность. Пожалуй, я судила слишком поспешно: возможно, Грант с ней даже не спал. Но, так или иначе, я их застала. В обидах и ревности вообще нет ничего рассудочного. Рассудок в голове, а ревность прячется прямо в генах, и мне ее досталось в избытке, поэтому так сложно с ней бороться. Если бы меня стали уверять, что я несправедлива к Гранту, я бы просто рассмеялась в лицо таким советчикам. Дело в том, что справедливость — понятие умозрительное, в нее лишь остается верить, как в Бога, например. А вот любовь, злость или ревность существуют на самом деле, их можно почувствовать. Размышляя об отвлеченных материях, я впала в некое подобие транса и только успела подумать, что сироп от кашля оказался довольно забористым.

Я очнулась от того, что Джо щекотал мне пятку.

— Ты почему не в постели? — спросил он.

— Да я просто прилегла ненадолго, — объяснила я.

— Ты под кайфом? — улыбнулся Джо.

— Да вроде нет, — соврала я, хотя на самом деле вовсю «поплыла».

— Давай же, забирайся в постель.

Все было точно как раньше. Я сначала устроилась с краю кровати, но потом вспомнила, что мое место у стенки. Я повернулась спиной к Джо и стала ждать, как он поступит. Он попросил меня повернуться, что я и сделала, а потом Джо сказал:

— Привет.

Я ответила тем же и рассмеялась. Мы занялись сексом. Было неплохо, но я четко поняла, что больше не люблю Джо. Чувства к нему остались в прошлом, и мне нечего было ему предложить. К тому же в постели он значительно уступал Гранту; мы с Джо попросту не подходили друг другу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Реальная история

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары