Групповая психотерапия: Теория и практика

Человек, не проявляющий откровенности в группе, вряд ли будет по-настоящему принят другими ее членами и, следовательно, вряд ли сможет повысить чувство самоуважения. Возен предоставил экспериментальные доказательства этого утверждения. В его исследовании «сознательное ограничение самораскрытия привело к понижению чувства собственного достоинства». Следует ли из этого, что если человек вызывает симпатию на основе ложного представления о себе, которое он пытается создать у других, то это не вызывает повышения самооценки; более того, в подобной ситуации он вряд ли будет способен к эффективному самораскрытию, так как он подвергает себя дополнительному риску потерять симпатию, которую он завоевал созданием ложного представления о себе.

Некоторые люди боятся самораскрытия не потому, что им стыдно или они боятся, что их не поймут, а из-за серьезных проблем в области контроля: они считают, что самораскрытие делает их уязвимыми и дает возможность остальным управлять ими. Только после того, как окружающие продемонстрировали свою уязвимость через самораскрытие, они могут ответить взаимностью.

Блокирование самораскрытия будет мешать как всей группе, так и отдельным ее участникам. Если пациент знает, что у него есть важный секрет, который он не решается открыть остальным членам группы, то ему будет трудно участвовать в деятельности группы, так как он вынужден скрывать не только сам секрет, но и любую информацию, имеющую к нему отношение. В девятой главе я подробно разобрал, как на ранних этапах формирования группы терапевту следует обращаться с пациентом, хранящим особо важный секрет. Подводя итог, можно посоветовать терапевту объяснить пациенту, что он обязан поделиться своей тайной с группой, если он хочет, чтобы терапия была эффективной. Когда это произойдет — решать пациенту, но терапевт может предложить сделать все возможное для того, чтобы помочь пациенту сделать этот шаг. Самая ужасная известная мне тайна, которой обладал пациент, была раскрыта в только что сформированной группе, которой руководил начинающий терапевт. Пациентка за год до этого убила своего двухгодовалого ребенка, а затем пыталась покончить с собой, но неудачно. (Суд признал ее невменяемой и направил на принудительную терапию.) За четырнадцать недель терапии пациентка не только ничего не рассказала о себе, но и своей воинственной пропагандой стратегий отрицания и подавления (таких как астрономические таблицы и древние мистические секты) сдерживала всю группу. Несмотря на указание своего методиста, терапевт не мог найти ни одного способа, чтобы помочь пациентке (да и всей группе) начать терапию. Методист пронаблюдал несколько терапевтических сеансов и отметил, что пациентка много раз предоставляла терапевту возможность помочь ей начать обсуждать свой секрет. Плодотворный контрольный сеанс был посвящен проблеме избегания терапевтом этой пациентки; его чувствам к собственному двухгодовалому ребенку, отвращению, которое вызывало у терапевта преступление пациентки и с которым он ничего не мог поделать. Тому, как это отвращение в сочетании с ее виновностью заставляли его не позволять ей высказываться в группе. На следующем же собрании единственного вопроса, заданного терапевтом, хватило для того, чтобы развязать ей язык и изменить самый характер деятельности группы.

В некоторых группах (мне это часто встречалось в группах психиатров) самораскрытию препятствует общий климат осуждения. Члены группы не желают раскрывать «постыдную» информацию о себе, опасаясь потерять уважение остальных. В группах психиатров эта проблема стоит особенно остро. Так как наш основной профессиональный инструмент это мы сами, мы постоянно рискуем нашим профессиональным и личным престижем. Например, в одной группе психиатр вынес на обсуждение свою гомосексуальность, а другой — отсутствие уверенности в своей профессиональной компетентности и панику, которую у него вызывает любая ситуация, где речь идет о жизни и смерти. Боб, член этой группы, сообщил, что они имели все основания опасаться открывать эти тайны, так как он действительно перестал уважать их и сомневался, будет ли он теперь направлять к ним пациентов. Остальные члены группы не одобрили осуждение Боба и предположили, что и им не захочется направлять пациентов к нему. Порочный круг замкнулся бы, не вмешайся в обсуждение терапевт.