Групповая психотерапия: Теория и практика

В одну группу, несколько участников которой уже прошли курс терапии, но трое прежних пациентов все еще оставались, пришли пятеро новых пациентов. Во время первых двух собраний «старички» давали информацию новичкам, в том числе и о том, что к шестому или седьмому собранию некоторые пациенты решат не продолжать терапию и после этого группе «придется все бросить и собрания два уговаривать его остаться». Опытные члены группы предсказали также и то, кто из новичков первым решит прекратить терапию. Такая форма прогнозирования — самый эффективный способ получить гарантии того, что такие предсказания не сбудутся.

Но даже несмотря на тщательную подготовку, некоторые члены группы решат бросить терапию. Когда пациент сообщает терапевту, что хочет покинуть группу, тот обычно начинает убеждать пациента вернуться, чтобы обсудить это с остальными. Этот подход основан на предположении о том, что группа сможет помочь пациенту в работе над его сопротивлением и этим отговорит его от прерывания терапии. Однако этот способ редко приносит ожидаемый результат. Одно из исследований, проведенное мной на выборке из тридцати пяти пациентов, выбывших из девяти терапевтических групп, показало, что каждого первого выбывшего уговаривали посетить еще одно собрание, но это ни разу не помогло предотвратить преждевременное прекращение пациентом терапии. (Более того, ни один из тех, кто остался в группе, хотя и собирался ее бросить, не был спасен этим способом.) Когда пациент приходит на последнее собрание, он не дает подробное описание причин своего ухода из группы, потому что его уже ничего не связывает с группой и ее правилами; обычно он начинает общаться осторожно, защищаясь, и ни он сам, ни группа не получает никакой пользы от этого сеанса.

Наиболее разумным для терапевта в такой ситуации будет провести с потенциальным выбывающим несколько индивидуальных бесед для обсуждения причин группового стресса. Точная проницательная интерпретация, данная терапевтом, может быть достаточно эффективна для того, чтобы оставить пациента в группе.

Например, один шизоидный, отчужденный пациент на восьмом собрании объявил, что ему казалось, что он ничего не получал от терапии, и поэтому он решил прекратить посещения группы. Во время индивидуального сеанса он признался в том, что никогда не говорил в группе; а именно, в том, что он испытывал целую гамму положительных эмоций по отношению к некоторым членам группы. Тем не менее он настаивал на том, что терапия неэффективна и что ему требуется нечто более ускоренное и направленное на конкретные проблемы. Терапевт точно интерпретировал интеллектуальный критицизм пациента как рационализацию; на самом деле он спасался бегством от близости, которую ощущал в группе. Терапевт снова объяснил ему, в чем заключается феномен социального микрокосма и что в группе он вел себя точно так же, как и всегда; он всегда избегал или сторонился близких отношений и, вне всякого сомнения, будет поступать так и дальше, если не прекратит бегство и не даст себе возможность исследовать свои межличностные проблемы в естественных условиях. Пациент вернулся в группу и постепенно достиг значительных результатов.