Групповые люди

Вот вам образчик истинно пролетарского мышления, рассуждал Заруба, нам нужна именно справедливость, такая справедливость, которая поставит каждого гражданина в равные условия, а для этого надо, чтобы все дело революционных преобразований оказалось в руках рабочих и крестьян, в Советах крестьянских и рабочих депутатов, способных установить высшую правду, высшую любовь! Надо, чтобы все дело строительства новой жизни было поручено тем, кто в правде живет, а не во лжи. А в правде живет только тот, кто оказался за решеткой, ибо ему нечего скрывать, как нечего терять, кроме своей колючей проволоки, которую каждый на время готов отдать другому гражданину, занимающему теперь тот или иной уголовный пост. И тут Заруба, как стилист, воспользовался прямым обращением к народу. "Граждане свободные люди, люди, пока не привлеченные к судебной ответственности, литераторы и слесари, молотобойцы и публицисты, христиане и мусульмане, наркоманы и коммунисты, беспартийные и фарцовщики, старики и женщины, мужчины и подростки, красноармейцы и штукатуры, убийцы и товароведы, казнокрады и сантехники, скалолазы и подводники, конюхи и живодеры, сладкоежки и цветоводы, палачи и доярки, кооператоры и мусаватисты, стоматологи и поэты, сифилитики и жестянщики, взяткодаватели и летчики, карманные воры и электронщики, шахтостроители и пожарники, забастовщики и надзиратели, шпагоглотатели и избиратели, к вам обращаюсь, друзья мои, братья и сестры, попробуем отныне жить по справедливости! Обтянемся же добровольно колючей проволокой, совершив над собой справедливый суд по совести, поменяемся местами с теми, кто уже побывал за колючкой и немало лет вносил свою лепту в производство высшей любви, которая должна быть между людьми и классами. Заметьте, дорогие соотечественники и те, кто проживает за нашими рубежами, что предшествующая философия на все лады воспевала классовую ненависть, наше же новое учение подняло на щит КЛАССОВУЮ ЛЮБОВЬ! Так полюбим же мы действенно наших братьев и сестер, бодрствующих в режимах разного типа, освободим их, чтобы самим занять их места!"

Здесь мы должны сразу оговориться, что пребывание в зонах

Развития — так мы именуем колонии — разрешается только для лиц, имеющих советское гражданство, и лишь в исключительных случаях при соответствующих ходатайствах в эти Зоны будут допущены бывшие диссиденты, а также лица, занимающие в других странах, прежде всего социалистических, крупные государственные посты. При этом следует учесть, что обе категории зарубежных зонистов (так будут называться бывшие осужденные) должны внести значительную сумму за свое содержание в Зонах Развития, а также весь свой заработок отстегивать (здесь Заруба слово "отстегивать" зачеркнул и вместо него написал сверху "отчислять") в фонд развития маколлизма.

Напомним еще раз, что Заруба после столкновения с философами основательно врубился (это его термин) в отечественную и европейскую философию, чем значительно обогатил маколлизм. Нет, Заруба не считал себя последователем Соловьева или Бердяева, Фрейда или Фромма, но их учения сумел преломить в букете, как говорят заключенные, то есть во всей кодле, разом взятой, но и тут Заруба проявил некоторую аккуратность, не буром пер, то есть не горлом брал, не нахрапом, а, так сказать, долгое время пребывал на фонаре, то есть ждал, когда, кого и с кем можно соединить, и, когда увидел, что Фромма можно кинуть в камеру вместе с Соловьевым, тут же сделал соответствующие прививки своему возлюбленному маколлизму, затем он забросил коня (тайно проник в чужую камеру через окно) в учения таких мыслителей, как Камю, Хайдеггер, и понял, что не зря пробил кабур (сделал тайный ход) в труды чужеземцев, где нахватался столь бесценных для маколлизма достоинств, что радости хватило на долгие месяцы, а ощущение было такое, будто, как говорят воры в законе, взял лопатник из скулы с росписью (украл бумажник из внутреннего кармана, подрезав подкладку пиджака).