Читаем Групповые люди полностью

— Может быть, вы и латынь изучите или санскрит?

— Латынь обязательно, — бойко ответила я. — И если бы вы помогли нам организовать кружки по изучению истории и латыни — это было бы очень здорово…

— А кто вас надоумил? — спросили у меня, и тут я смалодушничала: не назвала вас. Постеснялась. Спросила довольно грубовато:

— А что, обязательно, чтобы кто-то надоумил?

— Нет, не обязательно, только странно все это…

Так и сказал помдекана: "Странно все это". Вот если бы я предложила организовать шесть дискотек или накурилась анаши — это было бы нормой, а то латынь — с чего бы это? И в библиотеке, когда я стала заказывать книги, вылупили глаза: "Этого в программах нет". Очевидно, кто-то сообщил и в партком, потому что меня вскоре и туда пригласили:

— Почему вы стали изучать философию Востока?

— Не только философию Востока, — ответила она. — Но и античность, Возрождение, историю культуры всех времен и народов.

— Это не отразится на вашей успеваемости?

— Это отразится на моем образовании, — сказала я и добавила:- И думаю, в лучшую сторону.

— Скажите, а как вы относитесь к диалектическому материализму? — вдруг спросил у меня дядечка, я даже его фамилии не знаю, его все Фантомасом зовут у нас, он на всех собраниях сидит в президиумах, такой громадный и лысый. Так вот, когда он спросил у меня о диалектическом материализме, я сразу поняла, откуда ветер, и ответила ему вашими словами:

— Истина представляется мне ансамблем различных точек зрения, в частности европейской и дальневосточной (Китай, Индия, Япония). Если европейская культура тяготеет к расчленению всех живых процессов и, таким образом, к умерщвлению человека, то, скажем, для даосизма мир — это живой организм, каждая частичка которого составляет тоже живое целое, неотделимое от макроцелого. Логика Востока основана на гармонии разнородных явлений, на единстве, а не на борьбе противоположностей, источник ее диалектики — не полярность, а гармония. Эта гармония первична. Она существует до различных противоположностей. Я хочу все это понять, чтобы лучше себе представить целостный мир психологии человека…

Вы даже не представляете, как у меня все связно получалось в разговоре, как слова находились, а он сам, этот Фантомас, ни черта в проблеме не смыслит, бубнит одно и то же:

— Так как же вы относитесь к диалектическому материализму?

Я не выдержала и сказала ему:

— Если подходить к диалектическому материализму как к догматическому учению о категориях, то отрицательно…

— Вот-вот, теперь мне все ясно. Вы отрицаете как раз то, что составляет сердцевину нашей идеологии. Рубите сук, на котором сидите. И как, по-вашему, я должен с вами поступить? Лет двадцать назад за такое инакомыслие студент вылетал из вуза с волчьим билетом, а теперь как прикажете быть?

Я молчала, а он раз десять повторил этот вопрос. Потом встал, подошел к окну и стал думать. А потом резко повернулся ко мне и спросил:

— Откуда у вас эти мысли? С кем вы связаны по этому вопросу?

Так и сказал: "по этому вопросу"! Я даже растерялась, спросила:

— По какому вопросу?

— Кто вам дает вредную литературу? Вы Бердяева читали?

— Не смогла достать, — сказала я и рассмеялась.

— Ну что ж, все ясненько. — И снова он раз десять повторил это слово "ясненько", а меня отпустил.

Потом меня вызывали декан, куратор наш и заведующий кафедрой общей психологии. И все про одно и то же:

— Зачем вам философия, зачем вам Восток, зачем Запад?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор