Групповые люди

— Авторхановский вариант, — сказал я. — Тут все не совсем так. Дело в том, что мы не учитываем социально-культурный уровень тех людей, которые оказались у власти. Мы не учитываем психологические законы единения людей. Не учитываем роль ценностей, вкусов, традиций, нравственных норм и, наконец, психофизических состояний людей, пришедших к власти. С одной стороны, были люди, я бы сказал, белой кости. Троцкий — сын капиталиста, получивший блистательное воспитание и образование, нервный, капризный, самолюбивый, талантливый, холерический, не терпящий бескультурья. Каменев — литератор, натура поэтическая, рефлексирующая, интеллигент, человек большого мужества, Бухарин — утонченная мечтательность, сентиментальность, рафинированный ум, человек, владеющий несколькими языками, живописец, философ несколько кабинетного склада, личность, способная наслаждаться долгими часами закатом солнца или полетом птиц, любящий животных, как и все живое и прекрасное на этой земле. То же можно сказать и о Зиновьеве, Рыкове, Пятакове, Сокольникове, Рудзутаке, Тухачевском, Уборевиче и многих других. Почему я против авторхановской трактовки технологии власти? Только по одной причине. Авторханов не учитывает действительного значения такого явления, каким была порожденная революцией диктатура групп. И Сталин шел не вслед за основоположниками. Он создал свою практическую модель диктатуры: повсюду, в городах и селах, в аулах и деревнях, — отряды, ячейки, боевые группы. Он постоянно настаивал на том, что раз диктатура — значит, у власти должны быть низы: комиссары, командиры, уполномоченные, председатели, секретари, им неограниченная власть: рубить головы, конфисковывать имущество, выселять, сажать в тюрьмы, пытать, вешать. Первые семь лет аппаратной работы — и вся страна была опоясана групповыми людьми особого назначения. На Четырнадцатом съезде партии Каменеву было бесполезно сопротивляться или выступать против Сталина. Съезд состоял из групп, хорошо проинструктированных Сталиным и его помощниками. Так, донецкой делегацией руководил Моисеенко, который с места выкрикивал против Каменева разные гадости, не давал ему говорить. Моисеенко, бывший студент медицинского института, пьяница и развратник, сделал все, что от него требовалось. Кстати, его делегация от шахтеров Донбасса расположилась между московской и петроградской группами: обученные "шахтеры" орали направо и налево. Естественно, их поддержали другие группы. Потом, когда Моисеенко сыграл свою роль, его тут же убрали, но это уже было потом, когда Сталину потребовались другие, более интеллигентные групповые лидеры. Он, не скрывая, подчеркивал: "Мы используем знания вшивой интеллигенции, но власти им не дадим. Мы, рабочие и крестьяне, завоевали власть и хотим ею распоряжаться в своих интересах". И исходя из этой посылки он создает теневой блок, неконцептуальный блок, блок пешек, способных в любую минуту пробраться к заветной черте, чтобы стать турами, королевами, офицерами и слонами. Он, Сталин, только для себя оставляет место короля. Пешка не может и не должна претендовать на королевское место. А теперь смотрите, кто входит в этот теневой блок, в эту лидирующую группу: Ворошилов, Калинин, Андреев, Шкирятов, Молотов, Каганович, Шверник, Микоян, Жданов, Мануильский и другие… Заметьте, эта группа постоянно выступает на съездах и пленумах, постоянно занимает сталинскую позицию, и эта группа не уничтожается Сталиным. Напротив, она до последних дней стоит у власти, ведет организаторскую работу, в которой как раз и состоит вся суть технологии власти. Кстати, ни один советолог, ни один наш современный исследователь не касался того, какую роль выполнял этот теневой блок во всем государственном устройстве нового мира.

— Никакой роли, — возразил тут же Лапшин. — Какую роль могут выполнять пешки?

— А вот тут ты ошибаешься, — сказал я. — Дело в том, что в системе оборотнических отношений все меняется местами. Теневая пешка на самом деле не есть пешка. Она одновременно и слон, и королева, и офицер. Она и прокурор, и судья, и законодатель, и командарм, и глава капитала. Она обладает почти всеми полномочиями короля: казнить или жаловать. Заметьте, Сталин лично подписывал удостоверения личности своим доверенным людям. У каждого министра, крупного государственного деятеля было удостоверение с его личной подписью. Эта подпись стоила больше чем должность, больше чем награда. Эта подпись означала власть. Почти неконтролируемую власть. Власть в своем регионе, отрасли, ведомстве. Власть плюс доступ во все инстанции. Доступ в личные хоромы вождя, в Кремль, в правительство, в ЦК.

— И сколько удостоверений он подписывал?