Грусть не для тебя

Мистер Мур улыбнулся и угнездился на маленьком табурете рядом со мной, а внушительная Беатрис встала у него за спиной.

— Тогда начнем, Дарси, — сказал мистер Мур. — Пожалуйста, подвиньтесь ближе ко мне и раздвиньте ноги. Я исследую шейку матки. Будет слегка неприятно.

Он надел прозрачные перчатки и двумя пальцами произвел соответствующие манипуляции. Я вздрогнула, а врач пробормотал:

— Шейка матки закрыта. Превосходно.

Он снял перчатки, бросил их в маленький пустой тазик и выдавил немножко геля мне на живот.

— Прошу прощения, гель прохладный.

— Ничего, — сказала я. Мне было приятно, что он такой заботливый.

Мистер Мур провел зондом по моему животу, и на экране возникло мутное черно-белое изображение. Сначала оно было похоже на чернильное пятно вроде тех, что психологи показывают пациентам, но потом я различила головку и ручку.

— Господи! — воскликнула я. — Она сосет пальчик!

— Да, — согласился мистер Мур, а Беатрис улыбнулась.

Я сказала, что в жизни не видела ничего более чудесного.

— Она прекрасна. Правда?

Мистер Мур покачал головой в знак согласия.

— Замечательно. Замечательно, — пробормотал он. Потом покосился на экран и осторожно повел зондом вдоль живота. Картинка на секунду исчезла, а потом появилась снова.

— Что? — спросила я. — Что вы видите? Это девочка, ведь правда?

— Секундочку… Нужно взглянуть поближе. Тогда мне удастся все как следует измерить.

— Что вам нужно измерить? — спросила я.

— Головку, брюшной отдел, грудную клетку. Тогда можно будет исследовать различные органы. Мозг, область сердца и все остальное.

До меня вдруг впервые дошло, что с моей дочерью может быть что-нибудь не так. Почему я раньше об этом не думала? Я раскаялась в каждом глотке вина, который выпила, в каждой чашке кофе, от которого не смогла отказаться утром. Какой еще вред ей принесло мое легкомыслие? Я беспокойно смотрела то на экран, то на мистера Мура. Он скрупулезно исследовал моего ребенка со всех сторон, называя цифры, которые Беатрис заносила в карточку.

— Все нормально? — спрашивала я каждый раз.

— Да. Да. Все в абсолютнейшем порядке.

В ту минуту это были самые приятные слова в мире. Ничего страшного, если моя дочь не будет такой же красавицей, как я. Ничего, если она окажется самой обыкновенной девочкой. Я хотела только, чтобы она была здорова.

— Итак, вы готовы узнать великую новость? — спросил мистер Мур.

— Знаю, у меня дочка, — сказала я. — Я ни минуты не сомневалась, но мне очень хочется услышать от вас подтверждение, чтобы можно было наконец, покупать розовые вещи.

Мистер Мур засмеялся и сказал:

— Боюсь, что в вашем случае розовый цвет окажется не самым лучшим выбором.

— Что? — спросила я, вытягиваясь, чтобы увидеть экран. — Это не девочка?

— Нет. Не девочка, — сказал он с гордой улыбкой человека, который полагает, что мальчик — это всегда оптимальный вариант.

— У меня мальчик? Вы уверены?

— Да. Я уверен. У вас мальчик, — сказал мистер Мур, указывая одной рукой на экран, а другой держа зонд. — И еще один мальчик.

Он лучезарно улыбнулся, дожидаясь моей реакции.

Мне стало дурно, когда до меня дошел, наконец, смысл этих слов, враз наполнившихся новым, ужасным значением: двойня. Я с трудом выговорила:

— Двое?

— Да. У вас два мальчика. — Мистер Мур расплылся в широчайшей улыбке. — Мои поздравления!

— Это ошибка. Посмотрите еще раз, — сказала я. Конечно, он ошибся. В моей семье никогда не было двойняшек. Я не принимала никаких лекарств. Я не хочу двойню. И уж тем более двух мальчиков!

Мистер Мур и Беатрис обменялись понимающими взглядами и снова сдержанно заулыбались. Тогда мне показалось, что они просто испытывают мое терпение. Разыгрывают довольно жестоким образом. Это забавно — сказать незамужней американке, что у нее двойня. Очень смешно. Итон предупреждал, что у англичан своеобразное чувство юмора.

— Вы ведь шутите, правда? — спросила я, леденея.

— Нет, — ответил мистер Мур. — Я абсолютно серьезен. У вас два мальчика. Поздравляю, Дарси!

Я села, полотенце соскользнуло с меня и упало на пол.

— Но мне так хотелось девочку. Одну. А не двух мальчишек, — сокрушалась я, ничуть не заботясь о том, что ниже пояса я совершенно голая.

— Ну… Такие вещи по заказу не происходят, — с усмешкой сказал мистер Мур, наклонился за полотенцем и подал его мне.

Я уставилась на него. Честное слово, сейчас мне очень трудно было оценить его шутку. И меньше всего хотелось радоваться.

— Вы точно не ошиблись? — в отчаянии спросила я. — Ведь такое бывает.

Мистер Мур сказал, что он полностью уверен: у меня двойня. Он объяснил, что иногда по ошибке мальчиков принимают за девочек, но наоборот случается крайне редко.