Грусть улыбается искренне

После трапезы столовая пустовала. Тамара выдворила малышей в коридоры, чтобы чего ненароком не сломали, не разбили, а на старших махнула рукой — где ж им ещё собираться, бедным? Санька был счастлив и крайне благодарен ей, чуть не растаяв от радости, как сливочное масло. Эмка залезла Шпале на колени, обвив ногами его поясницу.

— Ну, красавчег? — сощурившись, страстно произнесла она, и парень слился с девушкой в нежном поцелуе.

Витёк невольно сразу вспомнил огненно-рыжую красавицу Лику и то, что они вытворяли в школьных коридорах.

Как же все девчонки похожи.

— А давайте как будто меня тут вообще нет! — Димка, обиженный на отсутствие внимания к его персоне, недовольно бурча, поёрзал на стуле и закинул ногу на ногу.

— Иди ты в пень, — на миг оторвавшись от Эмкиных губ, выговорил Саня. — Видишь, я занят! — и снова взялся за дело с ещё большей охотой.

Дмитрий вздохнул, как бедный родственник, и, потянувшись, размеренно пошагал меж столами.

— Вить, а Вить…

Виктор с трудом обернулся на зов. Инга пыталась приоткрыть форточку, но ржавая щеколда не слушалась, и Витька тоже влез на подоконник для борьбы с непокорным механизмом.

— Э-э… А чем вы там заняты? — смущаясь, спросил Димка, не видя ребят из-за шторы, и подошёл ближе.

— Форточку помоги открыть, душно! — объяснил Витька, едва не запутавшись в куцем тюле.

— А ну-ка, — Дмитрий ущипнул Ингу за ногу, намекая, что ей не мешало бы слезть. — Сползай, мадам Фуфу: у кого рубашка в клетку, тот похож на табуретку.

— На психтаблетку! — совершенно неожиданно диким гоготом дал о себе знать Саня из другого конца столовой.

Витёк закатил глаза. Он только теперь обратил внимание на то, что девчонка действительно одета в мешковатую клетчатую пайту. Её-то серая кофточка была испачкана кровью. К сожалению, никто из ребят, кроме самого Витьки, об этом не знал, и смех всё усиливался. Саня, войдя в раж, выдавал одну рифму за другой. Инга на это лишь как-то криво улыбнулась и, немного покраснев, спустилась на пол. Она не поднимала глаз на мальчишек и, судя по сосредоточенному выражению лица, собиралась уйти. Видимо, отвечать на глупые дразнилки было не в её правилах.

Форточка наконец покорилась, и с внутреннего дворика Виктору в лицо дунул свежий, чуть сыроватый осенний ветерок. Громадное красное солнце тонуло за поликлиникой напротив. По столовой, отдаваясь эхом, разносился хохот. Шпала с Димкой всё ещё держались за животы, едва не катаясь по полу от клеток, табуреток, таблеток, котлеток и прочих глупостей. Витька улыбался, но почти через силу — не смешно ему было. Он отодвинул штору и на удивление тихо, как кот, спрыгнул с подоконника.

Парень сам нередко дразнил Аркашку и какашкой, и замарашкой, и мультяшкой. Это проделки юности, что плохого? Тем более Аркадий частенько ябедничал, вёл себя, как крыса, всем видом напоминая маленькую, но гнусную занозу. Почему бы не поставить такого на место? А вот смысла нападать всей компанией на больную девчонку просто потому, что она несколько отличается от других, Виктор не видел. Скорее всего, ребят, как и его самого сперва, в Инге нервировало прямое несогласие с их убеждениями: дурными мыслями, похабным поведением. Витька тоже терпеть не мог всех правильных паинек. Но ему импонировало то, что Инга, эта слабенькая на вид девочка, в отличие от того же Аркашки, не боялась и не стеснялась говорить всё, что думает, открыто. Была в ней внутренняя сила, нечто поразительно смелое, подлинное. Витьке это нравилось.

Он вышел из столовой. Мальчишки всё ещё плели рифмы, поэтому даже не заметили его ухода. На потолке жужжала и подрагивала лампа дневного света, отбрасывая резкие тени от предметов в коридоре на бело-зелёные стены. Инга стояла у размашистого плаката возле ординаторской. Подле неё с воодушевлённым лепетом рыжая малютка Лизаветка, отчаянно жестикулируя, говорила что-то жизненно важное. Подкравшись ближе, Виктор понял, что, к сожалению, старшая подружка её не слушает. Каким-то пустым взглядом она гипнотизировала уже тысячу раз прочитанный плакат «Осторожно. Микробы!», а серьёзные синие глаза медленно, еле заметно наливались слезами, которые капельками выкатывались и повисали на ресницах девушки. Лизка, уразумев, что Инга мыслями явно где-то не здесь, раздосадованная, поплелась к ровесникам, воображавшим, что поломанная лампа — это светомузыка на дискотеке. Витя приблизился к плакату, всматриваясь в картинки, точно они его в самом деле привлекли. А потом осторожно взял Ингу за руку, с некоторым ужасом поняв, что с запасом обхватил запястье девушки большим и указательным пальцами.

— Ладно тебе. Ну они дурачки, не принимай близко к сердцу, — сказал он тихо.

— Всё нормально, Вить. Лучше, когда над тобой смеются, чем плачут.

Парень непринуждённо улыбнулся.

— Реально лучше. Я понимаю, надоели эти шуточки тупые, но они несерьёзные, — попытался парень приободрить её. — Просто дразнилки.