Грусть в социальных сетях

Памяти первых святых Руси

Снова слёзы, людские слёзы

Снова выплатят миллион.
Март, весна. По утрам морозы.
Снова колокол. Скорбный звон.

Дело вновь заведут по факту.

Чёрный ящик. Кем был пилот?
Места нет здесь нигде теракту,
МАК[1] излишнее отметёт.

ДНК сформирует списки.

Запечатают ткань в мешки.
Обеднеет народ российский.
Боль от ужаса и тоски.

Спросит память, мы что, забыли

Что Россия – суровый край?
«Боковой – 18!» – в силе?
Ты безумия не занимай,

Сёклинг[2]

выбрось, тошнит до рвоты,Бюрократов пошли в Тартар
Ты – диспетчер, закрой полёты,
Вот Анапа и Краснодар.

Здесь не Кипр и не Дубаи,

Пригорюнился небосклон.
Ты – следак, не увидишь, знаю,
Грязных денег преступный звон.

Ну а ты, киприот безгрешный,

Православную жизнь отдав,
Ты – причиною безутешной
Слёз, склонённых церковных глав.

Первый раз ты сажал в Ростове

Лучший лайнер из лучших стран…
В землю русскую – капли крови —
Вот цена за неверный план.

Из просфоры достань частицу,

Ваша святость, коль дни лихи,
Всех, кто хочет летать как птицы
Ты сегодня омый грехи.

Мадонна

Кисть Рафаэля сотворила чудо.

Творенье духа – вечное в простом.
Влекомый в никуда из ниоткуда,
Я захожу в киезу[3] – Божий дом.

Он нас спасёт через свои страданья,

Иисус – ребёнок в ласковых руках,
Войдёт в наш мир, даст людям это знанье
О Божьей воле в мыслях и делах.

Отдать его она пока не может,

Но к нам несёт, спускаясь с облаков
Иль возносясь? Сикстинская мадонна.
Простое в вечном, материнства кров.

Жесток сей мир, отец наш милосердный,

Зачем нам горе материнских слёз?
Зачем толкаешь в эту злую бездну
Твоё творенье из объятий грёз?

С мадонной Санти[4]

мудрецы – беспечны,Ничтожна слава: суета и дым.
То слово Божье с полотна о вечном
Вселяет веру каждому пред ним.

Ответ Папы Павла III, данный Бьяджо да Чезена

В аду останешься ты, Бьяджо, навсегда[5]

.Хоть властен на земле, мне не придётся
В судьбу твою вмешаться. Кисть —
в трудах,
И Страшный Суд лишь только создаётся.

Ты Микельанджело извёл своим нытьём,

Мол, «нагота мужская – только в бане,
Когда ж священ сюжет – он не «достанет»
Покорной паствы всем, что «низко» в нём».

Пойми, несчастный сын, что Высший

Судия
И этой фрески цветовая гамма
Близки для паствы формой бытия,
Народ судим, он будто в гуще самой.

И гениталий не укрыть златой парчой

Пред Судиёй ни юноше, ни мужу.
Что, поцелуй мужчин приводит в ужас?
Любовь – то искупленье, строгий мой!

Масштабом Страшного Суда горд

Ватикан,
Новаторством велик Буонаротти!
Бунтарь, доставший таинство из плоти,
Запрятанное в мрамор как обман.